Шоу продолжается

Кас Оксана

Глава 30

О чем думают женщины

Казалось, что он эти дни существовал в двух параллельных вселенных. В одной у него встречи с адвокатами, оформление недвижимости, разговоры о будущем. Там же — утренние пробежки, ежедневные распевки, уход за кожей. А где-то между этим… школа.

Хару и раньше не любил школу, а теперь это стало настоящим мучением. На каждой перемене у дверей их класса торчали посторонние люди. К Хару и Тэюну уже подходили за автографами, просили сделать совместные фото. Приходилось

отвечать, что агентство запретило им фотографироваться с фанатами. Помогало ли это? Не особо.

Записки в шкафчике, признания в любви — это все реально начинало напоминать какую-то дурацкую романтическую дораму. И скрыться от этого было практически невозможно. Парни из их квартала, с которыми Хару и Тэюн давно общались, защищали их, насколько это было возможно. Но все равно постоянно слышались щелчки камер телефонов.

[*Уточню. В Азии на телефонах нельзя отключить звук затвора камеры при фотографировании, тише его тоже сделать практически невозможно, он всегда звучит достаточно громко.*]

В сети было очень много их фотографий со школы. Хару знал, что среди фанатов из-за этого ведутся настоящие войны. Пока одни радуются возможности видеть новые фото своих кумиров так часто, другие требуют прекратить это, ведь подобные снимки нарушают право парней на личную жизнь.

Чо Вонги, адвокат, предложил Хару разослать «письма счастья» — напомнить папарацци-любителям, что в Корее запрещено просто так снимать людей, за это можно получить повестку в суд. Но Хару ответил, что не стоит провоцировать скандал — как-то мелочно судиться со школьниками из-за фотографий. Так что оставалось только терпеть.

Учитель пересадил Хару и Тэюна так, чтобы их было сложнее снимать через окна класса — ближе к дверям, на вторую и третью парту. Теперь окно в коридор находится выше головы Хару, когда он сидит. С другой стороны, теперь Джиу сидит совсем рядом с ним.

Она и прежде-то доставляла немало неудобств, а теперь вообще всячески пыталась влезть в его зону комфорта. Все старалась взять под руку, как-то прижаться. Спасало то, что Хару вообще не оставался один, даже в туалет ходил вместе с Тэюном. Ну их, этих сумасшедших девчонок.

Но все же во вторник Джиу удалось застать Хару в одиночестве. Он заполнял заявки, необходимые для получения табелей и характеристик: нужно собрать все документы для перевода. Тэюн подписал контракт с агентством еще в субботу вечером, поэтому заявки заполнял в понедельник. Сегодня у него первая мини-съемка для рекламы в инсте. Корейский бренд одежды готов заплатить ему за пост, поэтому Тэюн поехал забрать одежду в фирменном магазине.

У Хару тоже есть дела. Из-за всей этой беготни с документами он так и не съездил в книжный с Хон Хесон. Договорились заняться этим сегодня. Но сначала — документы. Чем быстрее он покинет общеобразовательную школу, тем лучше. Причем, лучше будет всем: и ему, и агентству, и даже школе.

Бюрократия процветает даже в корейских школах. Нельзя просто получить

табели об успеваемости, каждый нужно запросить в письменном виде. И добавить само заявление о переводе. Хару писал всё от руки, в пустом классе рядом с учительской. Почти все старшеклассники уже ушли — кто-то на частные курсы, кто-то домой. Немногие оставшиеся сидели на уроке, поэтому Хару был уверен, что ему никто не помешает.

Но дверь класса отъехала в сторону и зашла Джиу.

— Привет, — сказала она.

Хару устало вздохнул. Принесла же ее нелегкая…

— Здоровались уже.

— Разве айдолу не нужно быть вежливым со своими фанатами? — улыбнулась Джиу.

— У меня нерабочее время, — ответил Хару.

Он размашисто расписался под третьим заявлением и взял следующий лист бумаги.

— Что будет, если люди узнают, какой ты вредина на самом деле? — капризно спросила Джиу, садясь на соседнюю парту.

— Они и так знают, — напомнил об очевидном Хару.

О том, что он часто ворчит и периодически чем-то недоволен, фанаты знают — Тэюн радостно несет эту информацию в массы. Милейшим добряком Хару не пытался казаться даже на камеру, что уж говорить про общение с человеком, который ему не нравится.

— Чем ты занимаешься? — спросила Джиу.

Хару не видел причин скрывать эту информацию, поэтому ответил честно:

— Пишу заявки на выдачу документов. Я перевожусь в другую школу.

— Переводишься в другую школу? — удивилась Джиу.

Писать, когда у тебя постоянно что-то спрашивают, у него получалось плохо. Поэтому Хару поднял взгляд от листа и ответил:

— Перевожусь. Логично же, что в общеобразовательной школе нам с Тэюном учиться будет просто невозможно. Агентство переводит нас в частную школу искусств.

— Какую? Будете учиться в SOPA?

— Нет. В MAS, — ответил Хару. — Теперь, когда ты все это узнала, дашь мне заполнить бумаги? У меня еще есть дела сегодня.

Не дожидаясь ответа, Хару начал перечитывать — что он уже написал. Джиу какое-то время молчала.

— Наверное, мне тоже стоит сменить школу, — сказала она.

Хару отвлекся от написания заявления и устало на нее посмотрел.

— Искренне не понимаю — что тебе от меня нужно? Вот зачем ты ко мне липнешь?

Хару сам не знал, что он ожидал от нее услышать. Но ответ Джиу точно его удивил:

— Сама не знаю. Просто хочу.

— Ты ненормальная? — вырвалось у него.

— Возможно, — мило улыбнулась Джиу, — Любовь из меня сделала сумасшедшую. Ты мне очень нравишься. Я думала, что это пройдет со временем. Но за последние два месяца я стала любить тебя только сильнее.

Хару смотрел на нее и не понимал — она вообще серьезно, или как? Что за… дорамные признания? И главное — что ему-то с этим делать? Повисшее молчание решила заполнить сама Джиу:

— Я понимаю, что теперь для тебя невозможно встречаться с кем-то в открытую, но я готова даже на тайный роман.