Шпага Софийского дома
Шрифт:
Облокотившись на мощный брус ограждения, Олег Иваныч стоял на кормовой площадке, с любопытством осматривая небольшую длинную пушечку - кулеврину, устанавливаемую на борту в специальное отверстие с помощью металлического штыря с вилкой, ну, точь-в-точь как весло на лодке. Пушечка, по уверению капитана, стрелявшая почти на тысячу шагов двадцатимиллиметровыми металлическими шариками, аккуратно лежала на палубе вдоль борта с висящими щитами. Рядом, в специальном сундучке, хранились боеприпасы. Такая же пушка, только помощнее, установленная на специальном деревянном лафете (она называлась бомбарда), располагалась на носу и метала каменные ядра на полторы тысячи шагов. Олег Иваныч лично взвесил одно из ядер в руке выходило почти с полкило - и не поверил боцману. Врет, поди, собака. Чтоб этакое чугунное уродище да бабахнуло метров на семьсот? Весьма сомнительно.
Он перевел взгляд назад, где в серебристо-голубой дали белели стены Ладожской крепости, оставленной ими час назад, и вздохнул, вспомнив Гришаню. Все-таки
"Благословенная Марта" шла вперед, оставляя позади себя белый пенный след. Вообще, она производила впечатление весьма добротного судна. Была в ее простых, даже несколько примитивных, обводах какая-то надежность, основательность, что ли. Не фешенебельная яхта, конечно, но плыть можно. И даже вполне комфортно, не то что на бандитском струге. Интересно, что у нее в трюме? Ах да, кажется, вчера капитан говорил, что сукно да селедка. Сукно в тюках, селедка в бочках. Ну да, одна такая бочка, уже открытая, стояла в... каюте? нет... скорее - в каморке... капитана. Тот еще хвастал, что, мол, рыбинка к рыбинке, не как у ганзейских прощелыг, которые так и норовят в одну бочку и нормальную рыбу засунуть, и мелочь всякую, в общем некондицион, или - третий сорт не брак! Да еще и запрет был новгородцам эти бочки вскрывать при покупке. По какому-то там Нибурову миру. И сукна нельзя из тюков раскатывать... ну, тут тоже господа ганзейцы не терялись, сукно скатывали меньше указанного, да еще и дрянное пытались всучить. А поди проверь! Нельзя - и точка! А сами-то, волки тряпочные, все новгородские товары тщательно проверяли, особенно - воск. Имели такое право. Возьмут - и отколупнут кусок, изрядного весу, между прочим. Им с того колупания прямая выгода - все, что отколупнуто, - даром достается. Такие вот порядочки. Потому-то новгородцы и поперли против, дескать, надоело, давайте по-честному торговаться. По-честному... А на фига ганзейцам по-честному, коли они монополисты? Орденский флот хоть и сильный, да торговцев там мало, Ганзе не конкуренты, так, смех один. Англичан да голландцев ганзейцы ни в жизнь к Новгороду не подпустят, а шведы пока своими проблемами заняты. Что-то неладно пока в королевстве шведском. Вот ганзейцы и пользуются. Обиделись на новгородцев, подлюки, а те что такого и просили-то? Честно торговать - всего и делов. Нет, не хотят честно. Монопольную прибыль им подавай. Барыши. Ишь, выпендрились - торговлю закрыли, двор свой в Новгороде опечатали, думают, шиш вам, а не селедка с сукном. Ну, посмотрим, как дальше. Без торговлишки-то и самим ганзейцам не очень. Это уж они так, на испуг хотят взять. Ладно. Много чего узнал про ганзейцев Олег Иваныч за вчерашний вечер. Фон Вейтлингер аж переводить устал - язык заплетался. А достопочтенный герр Штюрмер все говорил и говорил. И про ганзейцев, и про Рижского архиепископа, по словам капитана - сволочь, какой свет не видывал со времен Ноева ковчега. И еще - про псковичей да про московитов. Ах да, еще про поляков... По всему выходило - только и остались хорошие люди на свете: сами ливонцы да новгородцы. Ну что ж, Олег Иваныч был рад оказаться в компании "хороших". Впрочем, характеристики остальных людишек - хоть и кивал согласно - он воспринял с изрядной долей скепсиса...
К полудню на палубу выполз рыцарь Куно с кувшинчиком рейнского и парой кислых моченых яблок, коих имелась у капитана целая бочка. Олег их вчера есть не мог - до чего кислые, а вот рыцарь хрумкал да еще нахваливал, вкусно, мол. Ну, тут уж тот случай, когда о вкусах не спорят.
Винца Олег Иваныч с удовольствием выкушал, а вот от яблока отказался, кушайте сами, благородный рыцарь Куно, премного благодарны.
– Ну, как хочешь, - фон Вейтлингер пожал плечами. Отхлебнул из кувшина, пожевал яблочко - Олег аж скривился - потом оглянулся и шепотом осведомился, не забыл ли благороднейший господин Олег их разговор относительно тайной миссии рыцаря.
– Не забыл, не забыл, помню, - заверил Олег Иваныч.
– Только ты ведь и сам сейчас в Новгороде будешь.
– Я - одно дело, но если и ты напомнишь, как лицо приближенное...
– Ладно... напомню. Хм... тоже мне - приближенное лицо. Интересно, к кому?
– Что-что?
– Это я о своем, о девичьем. Обязательно передам архиепископу все, что ты просил, Куно, даже не сомневайся... при первом же удобном случае.
"Благословенная Марта" на всех парусах неслась к Новгороду.
По обоим берегам седого Волхова тянулись высокие сопки, покрытые еловым лесом. Позади осталась Ладога - крупный населенный пункт, насчитывающий больше сотни дворов. Ладожская крепость, сложенная из крупных известняковых плит, произвела на Олега Иваныча достойное впечатление. Высокая, мощная. С трех сторон - вода: Волхов, ров и речка Ладожка. Попробуй, возьми такую! Внутри
– Фигня! Прорвемся!
– именно такие слова слышались Олегу Иванычу.
Он покинул храм с какой-то грустной радостью и ощущением щемящего счастья, исходящего от появившейся внутренней убежденности в правильности избранного пути. Вот если б еще с Гришаней все было в порядке... И с Рощиным...
Уходя, Олег Иваныч украдкой перекрестился.
Иоганн Штюрмер с нанятым лоцманом уже подходили к пристани, когда Олег Иваныч нагнал их. "Благословенная Марта" легко покачивалась на волнах. Высокие мачты ее, чуть наклоненные к носу, придавали облику судна строгую величавость. Все-таки "Благословенная Марта" была не только надежным, но и очень красивым судном. Обычные купеческие струги рядом с ней как-то терялись, словно серые утки рядом с прекрасным лебедем.
Они отплыли сразу, как только пришли на корабль. Серовато-белые стены Ладоги быстро сделались незаметными на фоне зеленовато-бурых лесистых сопок, лишь ладожские храмы долго еще сверкали на солнце белыми, словно сахар, свечками. Поменьше - Георгиевский собор, и значительно больше - Успенский.
Ночью "Благословенная Марта" пришвартовалась к пристани Гостиного Поля - небольшого населенного пункта у начала знаменитых волховских порогов. Рядом с деревянной пристанью тянулись приземистые строения - склады товаров иноземных и новгородских купцов. Олег Иваныч увидел их утром, когда, еле продрав глаза - до полночи пили вино в теплой компании капитана и фон Вейтлингера, - попытался привести себя в чувство пригоршней холодненькой утренней водицы. Приведя "морду лица" в более-менее приличное, по здешним меркам, состояние, Олег Иваныч решил немного пройтись. Обозреть, так сказать, окрестности. Очень уж ему не понравился вид струга, пришвартованного параллельно пристани чуть ниже "Благословенной Марты". Почему не понравился, Олег Иваныч не смог бы объяснить толком. Не понравился - и все. Можно сказать - интуиция. А интуиции Олег Иваныч, как опытный дознаватель, привык доверять. Не целиком, конечно, но все-таки... Корма у струга была какой-то странной. Необычной, что ли. Только что в ней необычного такого? Олег спрыгнул на берег - несмотря на раннее время, напротив пристани уже начинался торг - средневековые люди вставали рано, с солнышком, и так же рано ложились.
Это вот Олег Иваныч вчера засиделся, с собутыльниками... Потолкался для вида по рынку, приценился к куску ярко-красного аксамитового сукна - зря приценивался, потом еле отбился от настойчивых привязок продавца отбившись, направился к пристани. Шел быстрым шагом, насвистывая что-то на мотив "Дыма над водой" и вызывая косые взгляды - не любили тут свистунов, нехорошим это делом считалось - свистеть. Олег Иваныч это с ходу просек, свистеть перестал, да и торопиться. Это только нехорошие люди торопятся, шильники всякие да шпыни ненадобные. А куда торопятся - ясное дело, пакость какую-нибудь устроить, для хорошего-то дела торопыжность эта ну никак не нужна... Небрежно заложив руки за спину, он с крайне озабоченным видом - но не торопясь, упаси Боже!
– прошествовал мимо подозрительного судна. Смотрел внимательно, однако - искоса, как бы и не смотрел вовсе. Но примечал все. И новые доски - беловато-желтые - на корме приметил. Ага... Новые досочки, значит. И мачта вроде новая. А старая где? Не она ль недавно сломалась, да с таким треском - аж под палубой было слыхать. А досочки? Не взамен ли тех, выбитых лично Олегом Иванычем в компании с ливонским рыцарем Куно?
Ах, шильники, видно, не судьба вам была сгинуть в пучине. Верно народ говорит - кому повешену быть, тот не утонет! А не нанести ли визит на этот пиратский крейсер? Совместно с благородным рыцарем Куно фон Вейтлингером... Повод только найти. А впрочем, не очень-то нужен был, по здешним понятиям, повод. Морды христопродавные не понравились - вот вам и повод, чего еще надо-то?!
– Господин Олег!
Олег обернулся - рыцарь Куно. Бледноватый после вчерашнего. За ним угрюмо маячил капитан Иоганн Штюрмер. Чего же угрюмо-то? Утро - вон какое солнечное!