Шпага Суворова
Шрифт:
И это было все, что мне удалось узнать.
__________
...Так двигался наш бронепоезд вместе с частями Красной Армии все глубже и глубже по великому сибирскому пути, через дальневосточную тайгу, навстречу партизанам, поднявшим восстание в тылу у белых.
Освобождая от белогвардейцев все новые и новые города, полки Красной Армии, в состав которой входил и наш бронепоезд, дошли до Владивостока и вместе с партизанами освободили его. Белогвардейцы и их пособники, японские интервенты, бежали. Город стал советским.
Командование
Тысячи рабочих с женами и детьми стояли у бронепоезда, глядя на проходивших мимо красноармейцев.
После орудийных залпов и криков "ура!" наступила глубокая тишина. Потом послышались четкие шаги новых отрядов и песня. Бойцы пели о том, что сколько бы люди ни жили на земле, они никогда не забудут славных дел своих отцов и дедов - приамурских партизан.
Это шли партизаны-дальневосточники. Впереди одного из отрядов шагал возмужавший и будто даже подросший Василий.
– Вася! Русаков!
– не выдержал я и бросился с площадки бронепоезда к командиру отряда.
Ошибки не могло быть. Это был он, мой товарищ, потерянный в 1918 году недалеко от Екатеринбурга.
__________
От Василия Русакова я узнал историю странствования вагона.
Встретились мы с ним по окончании парада и долго не могли сказать друг другу ничего путного. Мы хлопали один другого по плечам, пожимали руки, но все наши разговоры сводились только к восклицаниям.
– Жив?
– Жив!
– Здоров?
– Здоров!
– Цел?
– Цел.
– Ну, а как ты?
– Да я что! А ты?
– Как видишь - ничего!
Наконец мы немного успокоились, и вот что рассказал мне Василий.
– Много времени прошло. Пришлось повоевать в партизанах, самого Лазо увидеть, но того дня, когда тебя увели, не забуду. Спасибо обходчику! Посмотрел он на меня и так просто, словно брату родному, сказал:
– Ты что, в обморок падать собрался? Может, сходить водички принести?
– Его слова подействовали на меня успокаивающе.
"Что делать?" - прочитал он в моих глазах.
– Первое дело, не теряться. Мне нужно быстренько сбегать в комитет, а ты подготовься, да поживей!
Через полчаса состав уже уходил на восток. И тут мне захотелось узнать, что за груз находится в вагоне. Настала крайняя необходимость вскрыть пакет. Поезд набирал скорость. С тендера крикнули:
– Переходи на паровоз!
Через минуту машинист и его помощник трясли дружески мою руку.
Среднего роста мускулистый парень в запачканной угольной пылью тельняшке весело подмигнул мне, будто старому знакомому, и сказал:
– Все в порядке, товарищ! Едешь по маршруту центра.
Это
– Какого центра?
– Здесь, у нас браток, две власти: сверху - полировка белая, а спустись пониже - нашу, народную власть найдешь. В подполье она ушла, но действует исправно...
"Хорошо бы!" - подумалось мне.
– Положение твое, браток, тяжелое, но ты не унывай. Железнодорожники теперь над тобой шефство взяли.
Кто знал, правду ли говорил машинист или выпытывал необходимые ему сведения? "А вдруг это провокатор?" - мелькнула в голове тревожная мысль.
– Ты чего молчишь? Не веришь?
– спросил машинист.
– Верить-то верю, да не знаю, куда ты меня привезешь.
– А куда надо, скажи! Железнодорожники дадут команду и вывезут тебя к тому тупичку, который надобен. Ты скажи лучше, что везешь? Болтают, золото в слитках из Петрограда.
Честное, открытое лицо рабочего парня с детски ясными глазами заставило меня поверить: "Нет, этот не предаст".
– Так правда это?
– повторил он свой вопрос.
Рядом с ним стоял его помощник. На тендере кочегар швырнул в угол лопату и поглядел на меня в упор.
– Сообщи подпольному центру, что наш груз дороже золота. В вагоне находится имущество Петроградского Суворовского музея: боевые знамена, под которыми Суворов водил полки на штурмы крепостей, оружие и личные вещи полководца. Вот пакет. Передай его руководителям и скажи: жду распоряжений.
– Все будет в порядке, - обнадежил машинист, принимая от меня конверт с документами.
К утру мы прибыли на большой железнодорожный узел.
Прошло всего несколько минут; и вагон отцепили.
Маневровый паровоз потащил его вдоль узла и поставил на запасной путь, за пределами станции.
Из окна паровозной будки выглянул пожилой машинист в маленькой, чуть державшейся на голове старой кепке.
– Давай, сынок, покурим!
– крикнул он.
Теплые слова машиниста тронули меня. Я спрыгнул с тормозной площадки своего вагона и подошел к спустившемуся с паровоза машинисту.
– Возьми вот, - обратился ко мне старик, - тут документы твои. Нечего зря гусей дразнить. Теперь ты - Василий Стрекалов и везешь во Владивосток вагон жмыхов. Это на всякий случай. Приказ такой! Понял?
Пока машинист передавал мне инструкции подпольного партийного центра, его помощник и кочегар с небольшой лесенкой в руках ходили вокруг отцепленного вагона, что-то скоблили на его стенках и, весело смеясь, переговаривались между собой.
Скоро можно было увидеть, что они заменили опознавательные знаки номер, название дороги, даты осмотра и ремонта.
Работа была сделана безукоризненно. Самый опытный взгляд с трудом мог бы различить, что эти знаки нанесены несколько минут назад.