Шпаргалка для грабителей
Шрифт:
– Тем, что завтра она сможет заключить вас в свои материнские объятия. Мне только вашей самодеятельности не хватало.
– Знаешь, пап, – сердито сказал Алешка, – пусть лучше завтра она тебя заключит в свои материнские объятия.
– Да, – добавил я, – а то ты что-то совсем расклеился без материнской заботы.
– Ладно, пап, оставайся, – решил Алешка. – Мы с Димкой тебе заботу устроим. Мало не покажется.
Папа не то рассердился, не то растерялся – и сдался. И рассказал нам о своих проблемах.
В этой мирной знаменитой области, которая славилась
В общем, ничего новенького в этой ситуации не было. Как всегда и как везде. Но ему этого было мало. И милиции стало известно через агентуру, что этот авторитет по кличке Пасюк готовится ограбить областной банк на все деньги, которые там есть. Когда произойдет ограбление, каким образом и все остальное – неизвестно. Но меры нужно принимать. Местная милиция сбилась с ног, но ничего не могла сделать. Тем более что человек, который сообщил о готовящемся преступлении, бесследно исчез.
Тогда обратились за помощью в Москву. И Москва прислала в Липовск опытного полковника Оболенского и двух его сыновей.
Сыновья погрузились в развлечения, а полковник Оболенский и майор Шишкин погрузились в работу. Сыновья развлекались удачно, у сыщиков удачи не было. Единственное, что удалось уточнить – да, подготовка к преступлению велась. Тайно и активно. Вот и все. Но ведь, чтобы отразить нападение, надо знать – куда и когда ударит враг. А враг был хитер и коварен. Вообще, этого Пасюка папа знал еще по Москве, когда тот там разбойничал. Потом его выдавили из столицы бандиты-конкуренты, и Пасюк неплохо устроился в области. Но он был глупый человек и поэтому жадный. Ему все было мало. Он мечтал стать олигархом. Чтобы никого не бояться. Потому что он был не только жадный, но и очень трусливый. Он боялся милиции, боялся партнеров по бизнесу, боялся конкурентов. Он даже боялся собственной охраны. Потому что не доверял ей. Он никому не доверял. Он даже боялся жениться – а вдруг его жена с ним разведется и оттяпает у него половину состояния. Как-то его секретарь в добрую минуту посоветовал:
– Герасим Андреич, вам пора бы уже подумать о личной жизни. Детишек бы вам надо завести. Дети – наше будущее.
Пасюк вспылил и взорвался:
– Дети – наше страшное будущее! Они будут поджидать, чтобы я поскорее помер, чтобы размотать наследство по дискотекам. Фиг им!
Конечно, ничего особо секретного папа нам не сообщил. Да он и не собирался это делать. Я думаю, он просто вслух проговорил всю эту ситуацию, чтобы она как-то прояснилась, чтобы нарисовалось какое-нибудь решение проблемы. Я ведь тоже иногда решаю
И, конечно, папа не ждал, что мы ему что-то умное посоветуем, но мы-то от этого удержаться не могли.
И я сразу же предложил:
– Пап, у этого Пасюка ведь наверняка есть в банке свои люди?
– Боюсь, что так...
– Тогда элементарно: нужно распустить слух, что дирекция банка очень встревожена и приняла решение отправить все деньги в Москву, в какой-нибудь главный банк...
– Здорово, – похвалил меня Алешка. Он молодец, не завистливый. – А дальше?
– Пусть все деньги погрузят в инкассаторский броневик, а ты его тайно прикроешь своими бойцами, – вовсю фантазировал я. – На трех машинах, с автоматами. Бандиты нападут, а вы их прихлопнете.
– Я тобой горжусь, Дим, – сказал Алешка. Довольно искренне.
– Не пойдет, – сказал папа. – Слишком велик риск.
– Никакого риска! Пусть они в броневик не деньги погрузят, а какое-нибудь барахло в коробках.
– Я не о деньгах, я о людях. Такая операция не обойдется без стрельбы, а значит, могут быть жертвы. К тому же очень трудно определить, в каком месте они спланируют нападение. Не пойдет.
– Да, Дим, – тут же переметнулся Алешка. – Плохо ты придумал. Я тобой не горжусь.
– Придумай лучше, – с обидой буркнул я.
– Легко! Нужно к этому Пасюку нашего человека приставить. И ты, пап, все будешь знать.
– Пробовали. Не получается. – Папа нахмурился. – Он очень осторожен.
– Вы неправильно пробовали, – нахально заявил Алешка. – Надо сделать так, чтобы он сам этого человека выбрал и уговорил. И еще, пап, этот человек должен быть немножко знаменитым, и чтобы он никак не был похож на агента милиции.
Папа одобрительно кивнул – идея хорошая. А Лешка добавил:
– И я знаю этого человека.
– Немножко знаменитый и на агента не похож, – усмехнулся папа. – Этот человек ты, что ли?
– Не совсем, – как-то туманно выразился Алешка.
А я вот и не подозревал, что это предложение будет иметь... продолжение. Да не на словах, а на деле.
С подозрительным упорством Алешка стал вертеться возле будочки Кистинтина. Он даже, кажется, немного исправил с ним отношения. Мне это, конечно, не шибко нравилось. Но я терпел, я знал, что Лешка ничего просто так не делает. Я знал больше: если Алешка вдруг сближался с плохим человеком, то этому человеку очень скоро не позавидуешь.
Но пока ничего особенного, на мой взгляд, не происходило. Кроме того, что несколько раз в день Кистинтин выходил из гостиницы и под большой липой с кем-то таинственно, с жаром, говорил по мобильнику. По тому самому, который ему передал тонкоголосый пассажир черной иномарки.
Алешка, как я заметил, старался во время этих разговоров подобраться к Кистинтину. Но тот каждый раз замолкал и смотрел на него сердито.
И вот как-то после обеда, когда я пытался в нашем «люксе» немного почитать «Физику», врывается Алешка. И с порога: