Шпионы и осведомители на скамье свидетелей
Шрифт:
Верховный суд произвольно истолковал как эту поправ¬
ку, так и ограничения к ней, выработанные длинным
рядом прецедентов, и признал закон Смита имеющим
силу и, следовательно, действительными приговоры, вы¬
несенные ряду руководителей компартии в соответствии
с этим законом.
Излишне подчеркивать серьезность такого положения
с точки зрения свободы слова; однако для целей настоя¬
щей книги важно иметь в виду, что для осведомителей
и
дательство предоставило большие возможности.
Первая поправка к конституции недвусмысленно и
безоговорочно охраняет право придерживаться любых
верований и убеждений. Единственное ограничение сво¬
боды слова, которое было установлено, если не считать
случаев измены, нарушения благопристойности или под¬
стрекательства к преступлению, было правило «об оче¬
видной и непосредственной опасности». Это правило
можно сформулировать следующими словами: свобода
слова или печати ограничивается только в тех случаях,
когда ясно доказано, что прямым результатом сказанного
или написанного является непосредственная опасность
серьезного вреда. Оно было выработано решениями
Верховного суда США на протяжении многих лет, что¬
бы дать возможность справляться с возникающими вре¬
мя от времени конфликтами между правом на свободу
слова и опасностью, которая в периоды особой напря¬
женности или беспокойства может возникать для прави¬
тельства и системы правления в Соединенных Штатах в
результате полного использования этого права.
Большинство юристов в США и в других странах ду¬
мали и многие надеялись, что Верховный суд сочтет за¬
кон Смита противоречащим конституции или по меньшей
мере решит, что не было приведено доказательств того,
что деятельность обвиняемых создала «очевидную и не¬
посредственную опасность». Но в сложившейся в то
время обстановке шесть из восьми судей, рассматривав¬
ших дело, подтвердили виновность обвиняемых и таким
образом продлили владычество осведомителей — печаль¬
ный, но яркий пример того, что время и обстановка вли¬
яют даже на самых выдающихся судей. Однако двое из
них, Блэк и Дуглас, остались при особом мнении. Я при¬
веду краткую выдержку из их выступлений.
Судья Блэк заявил:
«Прежде всего я хочу остановиться на том, ка¬
кие действия охватываются и какие не охватывают¬
ся понятием этого преступления. Апеллянтам не ин¬
криминировалась попытка свержения правитель¬
ства. Им также не инкриминировались какие-либо
действия,
ства. Они даже не обвинялись в каких-либо выска¬
зываниях, устных или письменных, направленных к
свержению правительства. Их обвинили в том, что
они договорились собираться, обсуждать и преда¬
вать гласности некоторые идеи в дальнейшем. В об¬
винительном акте указано, что они сговорились ор¬
ганизовать коммунистическую партию и впоследст¬
вии использовать живое слово, газеты и другую
литературу для проповеди и пропаганды насильст¬
венного свержения правительства. Независимо от
формулировки это является опасной формой пред¬
варительной цензуры над словом и печатью; я по¬
лагаю, что такую цензуру запрещает первая по¬
правка. Я счел бы статью 3 закона Смита, санкцио¬
нирующую такое предварительное ограничение,
противоречащей конституции — как самое по себе,
так и в практике ее применения...
Учитывая нынешнее состояние общественного
мнения, немногие выступят с протестом против
осуждения этих коммунистов. Однако есть надежда,
что в более спокойное время, когда теперешняя на¬
пряженность разрядится и страхи исчезнут, Верхов¬
ный суд в этом или другом составе восстановит сво¬
боды, гарантированные первой поправкой к кон¬
ституции США, и отведет им то почетное место,
которое принадлежит им в свободном обществе».
Судья Дуглас, несмотря на сделанные им резкие вы¬
пады против коммунистов, заявил:
«Если бы перед нами были люди, которые, тре¬
буя защиты своих прав, гарантированных им пер¬
вой поправкой, в то же время пропагандировали
технику диверсии, призывали к убийству президен¬
та, похищению государственных документов, бро¬
санию бомб, обучали ведению уличных боев и т. п.,
у меня не было бы никаких сомнений. Свобода сло¬
ва имеет свои границы; пропаганда террора и дру¬
гие формы подстрекательства к мятежу должны
быть запрещены наравне с нарушением благопри¬
стойности и аморальным поведением...
До сих пор никто никогда не думал, что старый
закон о заговоре можно с соблюдением конститу¬
ции использовать для того, чтобы объявить слово
мятежным действием. Однако нам предлагают
именно это. Я повторяю, что в данном случае мы
имеем дело только со словами, а не со словами
плюс диверсии или противозаконные действия. В об¬
винительном заключении обвиняемым не инкрими¬