Шрам
Шрифт:
Никто из нас не сказал ни слова, пока фургон Новолуния медленно тянул нас по извилистому лабиринту улиц Горизонта. Мы, молча, созерцали ужасающие и дикие реалии жизни местных, и видимо, никому не хотелось это комментировать. Потом машины заехали на массивную платформу, створки решетчатых ворот позади нас закрылись, и грузовой лифт начал свой медленный подъем вверх по шахте, вытягивая нас из ужасающей клоаки в мир местной процветающей элиты.
Наши сопровождающие покинули свои машины, и один из них махнул рукой нам, чтобы следовать их примеру.
– Дальше уже пешком, – сообщил Джим.
– А как же машина? – заволновался я.
– Не беспокойся. Пока ты гость Блэки, с ней ничего не случится. Отправят в гараж и всй. По верхнему
– А если мы не поладим с этой Блэки? – поинтересовался Ален.
– Ну, тогда, думаю, машина нам уже не понадобится.
Возле моей двери появился один из сопровождающих, крепко сложенный парень примерно моего возраста, и застыл в молчаливом ожидании. Не мешкая, я уступил ему место водителя, одновременно радуясь тому, что наконец-то могу размять затекшие ноги и спину, и беспокоясь о будущем моей Шторми, совсем недавно обретенной вновь после долгой разлуки. Хотя, скорее мне стоило бы побеспокоиться о будущем своем и команды, но опасения и страхи на этот счет не покидали меня с тех самых пор, как Роланд заявился в мой гараж. Сукин сын лишил меня покоя и нормальной жизни, а теперь еще и намеревался лишить жизни. Лишь одной мысли об этом хватало, чтобы внутри начинала клокотать злоба, заставляя в очередной раз пожалеть о том, что не выбил ему все зубы гаечным ключом, когда был шанс. Знай я наперед, как все будет, ни секунды бы не стал мешкать.
Платформа дернулась и остановилась. Сквозь узкие щели в металлической решетке пробивался свет. Затем ворота начали отползать в стороны, и нам предстала просторная, пешеходная улица, освещенная голубым светом фонарей на высоких черных столбах, установленных через каждые тридцать-сорок метров. Вдоль улицы тянулись небольшие двух и трехэтажные домики, все такие же типовые коробки, как у нас в Филине или даже те, на крышах которых мы находились, только меньше и заметно ухоженней. В таком доме, должно быть, живет всего три-четыре семьи, а где-то, может, и вовсе одна, учитывая, что это – ярус власть имущих. Между домами и дорогой, на узких прямоугольниках земли росла различная зелень. Где-то это были клумбы с цветами, где-то – небольшие деревца или просто зеленая трава. И это поразило нас не меньше, чем трущобы нижнего Горизонта. В Филине зелень можно было увидеть только на гидропонной ферме, но никак не на улицах. Нижний и верхний Горизонты разделяло не просто огромная пропасть. Похоже, что в социальном плане город потерял целое звено. И этим звеном был весь Филин. Не такой грязный, вонючий и запутанный, как нижний Горизонт, но и не такой ухоженный, чистый, вылизанный, как верхний. Казалось, что мы пропустили целый ярус, пока ехали на лифте, тот ярус, которым и был наш родной город. Этой золотой середины в Горизонте просто не существовало.
Седоволосый мужчина с пышной бородой вышел вперед и обернулся к нам. Из-под его густых бровей на нас внимательно смотрели маленькие темные глаза, под хмурым взором которых я почувствовал себя неуютно. Именно этот человек командовал группой, что доставляла нас в Горизонт, но к нам он проявил интерес впервые.
– Добро пожаловать в верхний город, – буркнул он, заметив наше замешательство. – Сектор Новолуния. Прошу за мной. Босс уже ожидает.
Он быстро развернулся и двинулся прочь. Мы пошли следом.
Двигаясь по ухоженным улицам верхнего Горизонта, где пахло свежестью, цветами и множеством других мимолетно проносящихся сладковатых ароматов, мы чувствовали себя чужаками в этом раю. Встречающиеся здесь люди кидали на нас весьма однозначные взгляды недоверия и даже презрения. Для них мы были грязными и опасными жителями низа. Однако, эти люди оказались не такими, как я ожидал. Я думал, что все жители верхнего Горизонта будут выглядеть изысканно и вычурно, но оказалось, что в одежде горожан преобладали лишь практичность и удобство. Да, она была чистой, да, весьма стильной и качественной, но не яркой, не вызывающей, никак не намекающей на статус
Улица вывела нас на мост, служащий переходом от одной крыши к другой. Глянув с него вниз, я увидел лишь клубы пара. Словно под нами бурлил адский котел, в котором варились все жители низа. Но идущие по мосту люди не бросали в ту сторону даже мимолетного взгляда. Для них попросту не существовало того мира внизу, или они уже настолько привыкли к нему, что обращали столько же внимания на снующие в белесом мареве тени, сколько, скажем, заслуживает текущая из крана вода или дающая свет лампочка. Пока нижний город исполняет свою функцию, никому здесь нет до него дела, а если вдруг перестанет исполнять, тогда местные, возможно, задумаются, как же им это исправить, но скорее всего, быстро решат проблему и продолжат уделять внимание чему-то более существенному и интересному.
Пройдя по мосту, мы оказались на широкой площади с небольшим фонтанчиком в центре. Главной достопримечательностью здесь оказалось длинное здание, освещенное призрачными, синевато-белыми огнями. У двух массивных, высоких дверей, выполненных под стиль замковых ворот из глубокой древности, толпились люди. Над этими дверьми сияла голограмма логотипа клуба «Новолуние». Луна на ней была объемной и невероятно реалистичной. Под ней красовалась серебристо-белая надпись:
Клуб
«НОВОЛУНИЕ»
– Нам – к служебному входу, – сообщил всё тот же парень, ведя нас мимо толпы у дверей.
– Так это действительно клуб? – спросил я Джима полушепотом – Я имею в виду… ну, это не метафора. Клуб, в прямом смысле слова? Как у нас дома?
– Ну, почти, – кивнул Джим. – Практически, все клубы Горизонта имеют нечто вроде своей штаб-квартиры, типа центрального здания сектора, где вершатся все основные дела и по совместительству там же проживает действующий глава или главы клуба, если таковых несколько. У Блэки это клуб, в прямом смысле слова. Клуб клуба, – он ухмыльнулся, позабавившись нарочно вышедшей у него тавтологией.
Мы остановились у неприметной черной двери, за углом здания. Ведущий нас парень приложил к ней ладонь, не куда-то конкретно, хотя, может и так, но мне лично показалось, что он просто положил руку на дверь, и практически мгновенно что-то внутри нее щелкнуло. Он слегка толкнул дверь вперед, и мы зашли следом за ним в здание.
По узким, темным коридорам нас провели на второй этаж. Мы слышали, как где-то за стеной играет музыка. Проходя сквозь камень, она лишалась основных своих составляющих, и до нас долетали лишь гулкие басы.
Через еще одну неприметную дверцу мы вошли в длинный зал, мрак в котором рассеялся сразу, как только мы оказались внутри, и перед нами предстал длинный стол из блестящего черного пластика, окруженный с двух сторон такого же типа стульями. Во главе стола красовалось массивное кресло, практически трон, разве что без резьбы и украшений.
– Босс скоро придет, располагайтесь, – сообщил всё тот же хмурый пожилой мужчина.
Сопровождающие покинули нас, оставив одних в комнате. Музыка стала еще тише, но ее грохотание и легкие вибрации проникали и в этот кабинет, явно исполняющий функцию зала переговоров. Мы, молча, расположились в самом конце стола, словно интуитивно желая быть как можно дальше от кресла хозяйки, которая не заставила себя ждать.