Шри Чинмой. Единство восточного сердца и западного ума. Часть I
Шрифт:
Когда нынешний ум погружается в глубины прошлого, мы склонны прославлять прошлое, но когда современник с нами, мы относимся к нему либо шутливо, либо высокомерно:
Поэт в истории божественен,
но поэт в соседней комнате — посмешище.
Макс Истман
Действительно, в каждом человеке живет поэт. Я полностью согласен с Хубертом: «Вы нигде не найдете поэзии, если не носите ее с собой».
Чтобы ценить поэзию и восхищаться ею,
Всю свою жизнь я был поэтом, а также мечтателем истины. В своем сердце я чувствую, что эти два игрока — поэт и мечтатель — равноценны и, в то же время, неразделимы. Вот почему много лет назад, на заре своего поэтического путешествия, я написал:
Поднимись, пробудись, о друг моей мечты.
Поднимись, пробудись, о дыхание моей жизни.
Поднимись, пробудись, о свет моих глаз.
Поэзия-победитель
О провидец-поэт во мне,
Прояви же себя во мне
И через меня.
Чем является моя поэзия и чего я, в сущности, ожидаю от своей поэзии?
О моя поэзия,
Ты — лотос моего сердца.
Ты приносишь в мое сердце
Свет-Нектар с Небес.
Когда моя жизнь струится
С рекой печали,
С ее бесчисленными волнами,
Пусть твое магическое прикосновение
Спрячет меня в водах моря-освобождения.
В этом месте я хочу процитировать слова известного поэта. История не сохранила его имени, но этот покров анонимности лишь возвышает особую таинственность, присущую настоящему поэту. Не мы, но Бог пишет поэзию в нас и через нас.
Срываешь ли ты бледно-желтый нарцисс
Или собираешь фиалки на склоне,
Касаешься листа или видишь дерево,
Все это Бог, шепчущий:
«Это Я».
Я хочу поделиться с вами чем-то чрезвычайно важным в моей жизни. Я не могу не вспомнить несколько важных слов из стихотворения величайшего поэта Индии Рабиндраната Тагора «Сбор плодов»:
Птиц Ты одарил песнями,
В ответ, птицы одарили песнями Тебя.
Мне Ты дал лишь голос,
Но попросил о большем,
И я пою.
Будучи и прозаиком ума, и поэтом сердца, я сделал исключительное открытие в своей собственной жизни: каждый раз, в состязательном забеге прозы моего ума и поэзии моего сердца к Золотому Дворцу Бога, поэзия моего сердца неизменно побеждает. Как и почему? Потому что, в отличие от прозы моего ума, поэзия моего сердца видит реальность жизни-существования невидимого.
(Шри Чинмой был приглашен в Университет Британской Колумбиив качестве поэта-гостя доктором Мандакрантой Боше, руководителем и координатором литературных исследований различных культур азиатской группы при Институте изучения Азии. От имени
ТВОРЧЕСТВО — АМАЛЬГАМА ПЕЧАЛЕЙ И РАДОСТЕЙ
Университет Виктории,
Виктория, Британская Колумбия, Канада
Аудитория Дэвида Лама
3 июня 1998
Ум — это творчество. А также мысль.
Ум говорит мысли: «У меня есть ты».
Мысль говорит уму: «Я — это ты».
Сердце — это творчество. А также любовь.
Сердце говорит любви: «У меня есть ты».
Любовь говорит сердцу: «Я — это ты».
Душа — это творчество. А также жизнь.
Душа говорит жизни: «У меня есть ты».
Жизнь говорит душе: «Я — это ты».
Познание ума — это творчество,
расширяющее творчество.
Чувство сердца — творчество,
углубляющее творчество.
Становление жизни — творчество,
проявляющее творчество.
Искусство — это зов Вечности.
Искусство — улыбка Бесконечности.
Искусство — восторг Бессмертия.
Музыка — это не шум-творчество ума.
Музыка — голос-творчество сердца.
Поэзия — это не туман-творчество земной химеры.
Поэзия — красота-заря Небесного творчества.
Искусство и Бог бессонно беседуют друг с другом.
Музыка и Бог неустанно чувствуют друг друга.
Поэзия и Бог непрерывно смотрят друг на друга.
Моя жизнь — это творение Бога.
Мои расцветающие улыбки — творения моей души.
Мои струящиеся слезы — творения моего сердца.
Внутреннее творение — это источник.
Внешнее творение — направление.
Внутреннее творение незаменимо.
Внешнее творение неотразимо.
Внутреннее творение моего сердца-устремления —
это исследование-восторг Бога.
Внешнее творение моей жизни-посвящения —
свет-проявление Бога.
Творчество — в обучении. Творчество — также в забвении знания. Творчество — в действии-проявлении. Творчество — также в отдыхе-бездействии. Нам нужно лишь знать правильный порядок исполнения своей жизни. Моя жизнь вторит мудрому китайскому высказыванию: «Будь первым на поле, последним на диване».
Моя лодка-творчество курсирует между моими земными слезами-желаниями и моими Небесными улыбками-устремлениями. Творчество — амальгама печалей и радостей
Пожалуй, только английский дирижер может позволить себе заявить в легком тоне: «Англичане могут не любить музыку, но они, определенно, любят шум, который она производит!»
Будучи индийцем, я чувствую, что имею законное право сказать: «Индийская музыка былого трогает, просветляет и исполняет само мое земное существование. Современная индийская музыка с ее ультрасовременным прикосновением загоняет меня в никуда!»