Шторм и ярость
Шрифт:
– Ты говоришь так, будто я преследую тебя.
– Это ты сказал, не я.
Зейн оттолкнулся от стены, но не подошел ближе.
– Я немного удивлен, что нашел тебя здесь, – сказал он вместо ответа на вопрос.
– Почему это? – я направилась к манекену, чтобы забрать кинжалы. – Потому что я человек?
– Да, в общем-то, – последовала пауза. – Существует много Стражей, которые не могут попасть в цель так же хорошо, как ты.
Я ничего не смогла поделать. Этот маленький комплимент,
– Тебя обучали, не так ли? Вот почему ты так отреагировала прошлой ночью.
Остановившись перед манекеном, я вытащила первое лезвие:
– У меня есть кое-какая подготовка.
Когда второй клинок оказался в моей руке, я обернулась. Зейн больше не стоял у стены. Он был в центре комнаты. Я сделала неглубокий вдох. Раньше думала, что должна извиниться перед ним, и сейчас было самое подходящее время.
– Кстати, о прошлой ночи. Думаю, мне следует перед тобой извиниться.
– Думаешь?
– Ну… я знаю, что должна.
Он придвинулся ближе, и я увидела, что его волосы распущены: кончики касались линии сильного подбородка.
– Неужели? – он казался удивленным, что было странно, ведь он меня не знал. – Ты хочешь извиниться?
Я направилась к Зейну, переложив оба лезвия в одну руку. По мере приближения поразительные детали его лица становились все яснее. Я же, кажется, хотела, чтобы они оставались размытыми. Мой взгляд опустился на горло Зейна.
Красиво.
Думать о том, что у него красивое горло, было действительно странно.
– Теперь мне кажется, что не стоит этого делать, потому что ты снова меня раздражаешь.
– Не позволяй столь незначительным мелочам помешать твоим планам.
– Уже помешали, – сухо ответила я. – Но… я действительно слишком остро отреагировала. Ты не хватал меня.
Я подняла взгляд на лицо Зейна – он смотрел на меня. Наконец достаточно близко, чтобы увидеть его глаза. Они были… бледно-синими, обрамленными самыми густыми ресницами, которые я когда-либо видела у парней. Цвет глаз показался мне странным, потому что у всех Стражей они ярко-голубые, а у Зейна – волчьи, холодные, как зимняя стужа. Мне стало любопытно.
Я прочистила горло.
– Итак, это было… неправильно с моей стороны. И все такое.
– И все такое? – на полных губах Зейна заиграла усмешка. – Я принимаю твои извинения.
– Хорошо.
Я перевела взгляд за его плечо. Если бы Миша вернулся и увидел нас, у него бы случился небольшой инсульт и он бы никогда больше не отошел от меня.
– На самом деле я искал тебя.
Короткая вспышка удивления, и я сделала небольшой шаг назад. Ухмылка исчезла с губ Зейна.
– Зачем?
– Потому что мы начали
Часть напряжения спала с моих плеч.
– Ну, я действительно замахнулась на тебя, так что это вроде как задало тон.
– Все так, но изначально это была моя вина. Я просто был так удивлен, увидев человека в общине, – густые ресницы опустились, прикрыв эти странные глаза. – Можно?
Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорил о кинжалах.
– Конечно!
Пальцы Зейна коснулись моих, когда он взял один клинок, – вверх по руке пробежала странная легкая дрожь. Чувство… чего-то знакомого охватило меня, ощущение правильности, будто все кусочки пазла наконец встали на свои места.
Я отдернула руку.
Подняла на него взгляд и резко втянула воздух.
Глаза Зейна были широко распахнуты, а голова слегка наклонена – будто он почувствовал что-то, чего не понял.
Или он мог просто пялиться на меня, потому что я вела себя странно.
Вероятно, так и было.
Зейн прочистил горло. Кинжал в его руке казался намного меньше.
– Я не сказал герцогу, что ты была в Большом Зале прошлой ночью.
– Спасибо, – я наблюдала, как он повернулся и пошел к тому месту, где я стояла, когда метала клинки. – Миша в любом случае сделал это за тебя, так что…
– Парень, который был с тобой прошлой ночью? – Зейн оглянулся через плечо. – Он кажется… напряженным.
Я хихикнула над этим, убираясь с пути манекена:
– Это своего рода его работа.
Повернувшись лицом к манекену, Зейн посмотрел на меня.
– Его работа заключается в том, чтобы быть напряженным?
Черт!
Зачем я это сказала? Мне захотелось ударить себя.
– Имела в виду, это что-то вроде его личностного качества. Миша не хотел грубить.
За исключением того, что Миша действительно хотел быть грубым, это было… почти правдой. Он сказал, что Зейн был плохим парнем, но Зейну не обязательно об этом знать.
Зейн уставился на кинжал – словно хотел что-то сказать, но сдерживался.
– Ты собираешься бросать? – спросила я.
Послав мне ухмылку, он приподнял плечо.
– Может, мне просто нравится держать его в руках?
Мои губы дрогнули.
– Может. – Я вдруг подумала о том, что подслушала прошлой ночью. Это был мой шанс выяснить, что, черт возьми, происходит. – Могу я спросить тебя кое о чем?
– Конечно!
– Ты действительно думаешь, что это не демон убивает Стражей и других демонов?
– Ты была там. – Зейн сделал паузу. – Пряталась за занавесом, так что слышала, что я думаю.