Шторм
Шрифт:
Больше всего я любила в Гидеоне его преданность. Он был так предан людям, о которых заботился, что во многом стало причиной того, почему я была опустошена, когда он исчез из моей жизни. Потому что это заставляло меня чувствовать, что у меня не было ни малейшего шанса быть кем-то, кто был бы хоть немного важен для него.
Но осознание того, что он ушел, оставив ситуацию с Элизой в подвешенном состоянии, развеяло все мои опасения по поводу того, как много я значу для Гидеона. Он доверил своим братьям по клубу позаботиться о ней, а сам
— Вау.
Он протянул руку, чтобы провести большим пальцем по моей щеке, его пальцы потянули меня за подбородок, чтобы я наклонила голову для поцелуя. Когда его язык переплелся с моим, то по венам разлился жар. Схватив его за плечи, я прижалась к нему, пока он углублял поцелуй. Химия между нами взорвалась, и он перевернул нас, пока снова не навис надо мной.
Он уперся локтем в матрас рядом со мной, а другой рукой обхватил мою грудь. Я выгнула спину и еще сильнее вжалась в его ладонь, застонав ему в рот. Его темные глаза прожигали мои, когда он со стоном прервал поцелуй.
— Черт, детка. Не уверен, что смогу удержать свой член подальше от тебя теперь, когда ты наконец-то там, где тебе и положено быть — подо мной.
У меня немного болело между ног, но это не помешало мне желать Гидеона с таким отчаянием, о котором я и не подозревала.
— Тогда, может быть, тебе стоит прекратить попытки и просто взять меня снова. Прямо здесь и сейчас.
— Или, по крайней мере, дать тебе еще…
Громкий стук в дверь прервал его на середине предложения, и я вжалась затылком в подушки и закричала:
— Неееет!
Раздался низкий голос:
— Давай, чувак. Не хочу тебя прерывать, но я дал тебе столько времени, сколько смог. Нам пора уходить, иначе Фокс оторвет нам головы, когда мы вернемся.
— Бляяять, — простонал Гидеон, прижимаясь лбом к моей груди.
Его горячее дыхание на моей груди не оказало на меня никакого успокаивающего действия. Но по его реакции я поняла, что больше ничего не произойдет, пока он не разберется с тем, о чем, черт возьми, говорил его брат по клубу.
Возможно, мне было всего двенадцать, когда моего отца посадили в тюрьму, но я все еще помнила, как все устроено в мире мотоклубов. Если президенту Гидеона было нужно, чтобы он что-то сделал, пока он был во Флориде, у него не было другого выбора, кроме как уехать. И если я хотела быть его старушкой, мне нужно было показать ему, что я понимаю, чего стоит быть рядом с ним.
Я прошептала, прижавшись губами к его щеке:
— Иди и займись делами клуба. Я буду ждать тебя здесь, когда ты закончишь.
ГЛАВА 7
ШТОРМ
Я опустил подножку и заглушил двигатель мотоцикла, затем перекинул ногу через сиденье, чтобы слезть.
— Как думаешь, ты сможешь отвлечься от своих размышлений на достаточно долгое время, чтобы пережить эту встречу? — съязвил Вайпер, заработав мрачный взгляд.
— Я не думал, что Шторм может быть в каком-то другом настроении,
Мы с Вайпером оба посмотрели на дверь склада, перед которой припарковались, и увидели высокого худощавого мужчину в поношенных джинсах и старой футболке с надписью: «Если все под контролем, значит ты слишком медленно едешь».
Он стоял, прислонившись к входу, скрестив руки на груди, на его лице играла ухмылка.
— Кейн, — поприветствовал я своего друга, вздернув подбородок.
Кейн был крупным для гонщика, но у него были накачанные мышцы и великолепные рефлексы. Его тело точно знало, как обращаться с любой гоночной машиной, за рулем которой он находился, даже не задумываясь об этом. Большинство людей никогда бы не догадались, что он миллионер, потому что не могли разглядеть ничего за его лохматыми волосами, непринужденным стилем и легкой улыбкой. По той же причине они никогда не подозревали, что он безжалостный, смертельно опасный ублюдок. И он управлял подпольным гоночным миром здесь, как мафия управляет Нью-Йорком.
Но для меня он был мне таким же братом, как Фокс или любой другой из «Железных Изгоев». Он помогал мне следить за Блэйкли все эти годы, так как я не до конца доверял мотоклубу ее отца.
— Как прошло воссоединение? — спросил он, и его ухмылка стала еще шире, отчего мне захотелось сломать ему челюсть.
— Ты должен мне тысячу, — объявил Вайпер, и, обернувшись, я увидел, как он ухмыляется Кейну. — Я же говорил тебе, что она простит его меньше чем через день.
Кейн вздохнул и отошел от двери, затем засунул руки в карманы.
— Не могу поверить, что ты это сказал.
— Мы не валяем дурака, когда дело касается наших женщин.
— Да, но я лично видел, как она злилась, когда кто-то упоминал о нем в течение последних двух лет. Я действительно думал, что это займет у него не меньше недели…
— Вы делали ставки на меня и Блэйкли? — прорычал я, прерывая их перепалку. Однако за моим раздражением не скрывалось особой горячности. Это выставило бы меня гребаным лицемером, учитывая, что я участвовал в тотализаторах, когда другие мои братья ухаживали за своими старушками.
Кейн пожал плечами, развернулся и, не сказав больше ни слова, вошел в здание. Это не было для него чем-то необычным. Когда он заканчивал с чем-то, он шел дальше, а вы либо шли с ним, либо оставались позади. Я, блядь, не мог дождаться того дня, когда он встретит свою женщину, потому что та, что ему нужна, надерет ему задницу.
Вайпер и я последовали за Кейном в офис, окна которого выходили на огромный гараж, где его сотрудники работали над несколькими гоночными автомобилями. Мы поднялись по лестнице и вошли в кабинет Кейна. Он обошел свой стол и встал перед окном, которое занимало почти всю заднюю стену. Отсюда открывался вид на всю трассу внизу и большую часть трибун стадиона.