Штормовой предел
Шрифт:
— Это не твоего ума дела, дьяк.
Меня вся ситуация стала сильно раздражать. Я уже и так много чего сказал. А эти дураки всё выспрашивают и выспрашивают. Уже на смерть свою наработали, идиоты…
Разогрев магическое ядро и щёлкнув пальцами, я вызвал два вихря. Один из них схватил за горло дьяка, а второй торговца. Тот, что держал торговца, стал душить его, а второе воздушное щупальце крепко держало дьяка, но пока не душило. Торговец захрипел, не в силах проговорить ни слова. Его глаза ощутимо стали наползать на лоб, стремясь окончательно вылезти
— Вот до чего я вас не люблю, господа. Деньги получили, а всё нос свой норовите засунуть туда, куда не следует. А ведь понятие должно быть: чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Будешь ещё болтать, смерд, о странном иноземце или заткнёшься навсегда?
— Мммм.
— Я спрашиваю, удавить тебя сейчас или ты будешь молчать о том, что видел и слышал?
— Ммм, — купец попытался согласно кивнуть, и я сразу ослабил хватку магии на его горле.
— Буду молчать, аки рыба, — с облегчением затараторил Акакий. — Как есть, молчать буду, не хочу, чтобы душу мою диавол в котле адовом кипятил за прегрешения мои. С колдуном связываться не хочу и не буду. Бес попутал, за язык дёрнул, вот тя крест! — и Акакий стал размашисто креститься.
— Хорошо, поверю пока на слово. Да узнаю сразу, как проговоришься. А что Филоний об этом думает?
Дьяк сделал знак, чтобы я его отпустил. Я убрал магическую удавку. Он потёр горло рукой и сказал: — Я сейчас доложу воеводе. Подождите. Понял я, что нужда у вас серьёзная. Помогу, как смогу…
Я пожал плечами. Подожду, твою мать, как не подождать.
Дьяк вышел. Но через пять минут во дворе послышался его истошный вопль: — Ратуйте люди! Убивают! Иноземец-колдун убивает!
Купец дёрнулся, но поймал мой взгляд и тихо уселся на стул за один из столов. Я подошёл к окну. Выглянул в него. А дьяк продолжал разоряться.
— К оружию! Стража! Стража! Ратуйте! Спасайте! Ко мне! Ко мне!
На его дикие крики начали сбегаться вооружённые люди.
Афанасий, стоя позади меня, невольно произнёс.
— Что же будет теперь, барин?
Обернувшись к нему, я улыбнулся.
— Сейчас увидишь!
Сделав лёгкий пас рукой, я прошептал на испанском языке короткую фразу.
Повинуясь моей воле, сильный порыв ветра закрутил дьяка вокруг своей оси и стал рвать на нём одежду. Маленький смерч песка оказался вроде бритвенно-острых ножниц, кромсая одежду думного дьяка. В магии воздуха я был не силён, но на среднем уровне творить умел. А при наличии амулетов и артефактов, делал это без особого труда.
Дьяк завертелся, как волчок, теряя по кускам своё чёрное одеяние. Сквозь лохмотья уже была видна его белая кожа, а смерч всё не останавливался. Пять минут, и вот несчастный человек в своём неглиже предстал перед всем народом. Какой бы серьёзной ни казалась ситуация, а гомерический хохот огласил всё пространство двора. Многие забыли, зачем сюда пришли или прибежали.
На крики дьяка сбежались не только стражники, но и весь люд, что шатался поблизости. И теперь все присутствующие смогли оценить открывшееся их глазам зрелище. Голого
Прикрывая ладошками срамное место, Филоний засуетился, пытаясь скрыться от множества глаз. Растерявшиеся стражники не знали, что и делать, и как ему помочь в этом.
— Там, там он, иноземец и колдун! — показал дьяк и побежал в терем. Вслед за ним понеслась и стража.
Громко топоча, они ворвались в комнату, где за столом дьяка скучал я.
В комнату ворвались то ли пять, то ли шесть идиотов. Передо мной и Афанасием лежало восемь пистолей, явно больше, чем было стражников. Шесть выстрелов, и два контрольных, думаю, хватит на всех.
— Ты, это… Зачем на дьяка напал? — спросил их старший.
— Amigos, soy una v'ictima inocente de las circunstancias.
Афоня перевёл.
— Друзья, я невинная жертва судьбы.
Перевёл он не точно, ну, да ладно.
— Какие мы тебе друзья? Мы стрельцы воеводы Сивера. А ну пошли с нами, иноземец.
Я перевёл взгляд на Афоню и, пожав плечами, тут же схватил оба пистоля и сказал, но уже по-русски.
— Не думаю, что ваши дети обрадуются тому, что вас сегодня убьют.
— Нас много, а вас всего лишь двое! — насупился старший.
— У нас есть пистоли, а у вас их нет. И кроме того, вы упускаете из виду, что я колдун, хоть я предпочитаю название — маг. Ну, да не суть. Мне нужен воевода, а этот умалишённый дьяк мало того, что взял деньги за организацию встречи с ним, так ещё и вызвал стражу, неизвестно зачем. Дурак! Что с него взять.
— Разберёмся! Ступай с нами, да оружие отдай своё.
Я пожал плечами. Тяжело с русскими разговаривать. Упрутся, как бараны, и всё.
— Зовите лучше своего воеводу или ведите меня к нему, а то поляжете здесь все.
— Да уж, ты это брось, иноземец. Нечаво нас пугать. Сдавай оружие, а не то…
Я применил заклинание лёгкой силы, и все оказались связаны воздушными лентами, а я, взяв в руки один из пистолей, подошёл к главному стражнику.
— А вот пулю не хочешь ли испробовать на вкус? А потом и все остальные испробуют свинца, вслед за тобой.
Говорить они могли, и стражник, тараща глаза в немыслимых потугах, ответил.
— Гм. Так ты силён, колдун, признаю, ошибся я, но ты и нас пойми. Как мы тебя такого поведём к воеводе, он хоть и сам колдун, но, пожалуй, ты сильнее его. Ты же уничтожишь его или обманом завлечёшь, а нам тогда головы не сносить.
— Не спорю. Тогда сделаем так. Мы пойдём на свой постоялый двор и будем ждать на нём от воеводы людей, а вы всё ему расскажете. Идёт? Убегать не будем, с миром к вам пришли, с миром и уйдём. А вы не волнуйтесь. Как уйдём мы совсем отсюда, так вас и отпустит магия. Не сомневайтесь, люди добрые…