Штурман дальнего плавания
Шрифт:
Ровно в восемь утра к Игорю постучали. Вошел боцман:
— Разрешите сесть, чиф? [7] Вот какое дело. У нас небольшая течь в первом танке. Шов пропускает. Как вы хотите его заделать? — проговорил боцман, усаживаясь на стул. Он недоверчиво смотрел на Микешина.
«Боцман, а не знает, как заделать шов, — подумал Игорь. — Не иначе как притворяется: хочет проверить меня…»
— Давайте сначала познакомимся, —
7
Шеф, старший (англ.). Здесь — старпом.
— Герджеу Николай Афанасьевич, — вскочил со стула боцман и протянул Микешину твердую, как дерево, в шершавых мозолях руку.
В наружности боцмана было что-то нерусское. Он походил или на итальянца, или на кавказца. Лицо сухощавое, с крючковатым хищным носом. «Похож на птицу», — подумал Микешин, рассматривая лицо боцмана, пока тот не торопясь свертывал папиросу из голландской махорки.
— Значит, не знаете, как быть с течью?
— Почему не знаю? Мне нужно ваше мнение, чтобы потом не переделывать, если не понравится, — подчеркнуто спокойно ответил Герджеу.
— Хорошо. Я хочу сам посмотреть этот шов, Николай Афанасьевич. У вас найдется для меня комбинезон?
— Найдется. Сейчас принесу.
Через десять минут Микешин и боцман скорчившись сидели в тесном танке, освещенном переносной лампой. В одном месте в стыке листов сочилась вода.
— Ну, что ж, — сказал Игорь, когда они вылезли наверх. — Сделайте сальную подушку и залейте цементом.
— А если вода все же будет пробивать цемент? — живо спросил боцман.
— А вы положите заранее отводную трубу, заткните ее пробкой.
Боцман удовлетворенно кивнул головой: старпом выдержал его маленький экзамен.
— Есть. Мне можно идти?
— Минутку, Николай Афанасьевич. Я хотел спросить: довольны ли вы командой? Что за народ у вас?
Герджеу горделиво улыбнулся:
— Замечательная команда. Орлы!
«Не хвастает ли?» — подумал Микешин.
— С дисциплиной как? — официальным голосом спросил он.
Боцман уловил эту перемену тона и сердито проговорил:
— Хорошо с дисциплиной. Увидите сами. Могу идти?
— Пожалуйста.
Игорь снял комбинезон и пошел делать утренний осмотр судна. На камбузе, в белоснежном колпаке и таком же халате, хлопотал повар. Казалось, что он сошел с рекламного плаката: толстый, круглый, с красным веселым лицом.
Микешин выдвинул ящик стола, заглянул в шкафы, провел пальцем по внутренним стенкам кастрюль. Везде было чисто.
Повар насмешливо посматривал на старпома:
— Не извольте беспокоиться, чиф. У нас как в лаборатории. Докторша каждый день проверяет…
— Действительно. А вот в овощной кладовой сам черт ногу сломит.
Повар
— Правда. Хотя я кладовыми не ведаю, это артельщик, но все равно… Наведем порядок, товарищ старпом.
На кормовой палубе Микешин заметил человека в синем костюме и кепке, с любопытством заглядывавшего в третий трюм.
«Плохо смотрят вахтенные, посторонних допускают», — подумал старпом и подошел к человеку в синем костюме:
— Что вы хотите? Посторонним на судно вход запрещен.
— А я не посторонний… Будем знакомы: первый помощник капитана, Чумаков Константин Илларионович.
Микешин сконфуженно пожал руку замполита.
— Вот смотрю, — дружелюбно продолжал Чумаков, — как нехорошо бочки укладывают на твиндеке.
«Много ты понимаешь, — пренебрежительно подумал Игорь. — Занимался бы лучше своим делом…»
После плавания с Уськовым Микешин относился к замполитам с предубеждением. Он понимал, конечно, что Уськов — исключение, и все же не мог изменить своего отношения.
— Так вы считаете, что плохо? — иронически спросил Игорь. — Не нахожу…
Чумаков поднял на Микешина спокойные серые глаза:
— Конечно, плохо. Присмотритесь. Пробки-то все вниз повернуты. Качнет немного, и вытечет наше вино.
Микешин удивленно взглянул на замполита и, не сказав ни слова, полез в трюм. Действительно, грузчики катали бочки, не обращая внимания на пробки, и они приходились то наверх, то вниз.
— Ну как? Верно? — спросил замполит, когда Микешин вылез на палубу.
— Верно. Ни к черту уложили. А что же вы раньше молчали? Теперь переделывать надо, — недовольно проговорил Игорь.
Замполит усмехнулся:
— Только что думал заставить их переделать, да вы вот тут подошли. Кстати, вы не очень заняты? Я хотел бы побеседовать с вами.
— Давайте, если это необходимо… — нехотя ответил Микешин.
Они прошли в каюту замполита. Игорь ревниво оглядел ее. Каюта была поменьше его собственной, но так же уютно и комфортабельно обставлена. На стене карта мира. На полке красные тома Ленина. Аккуратной стопкой лежали журналы. Над койкой висела большая семейная фотография: Чумаков с женой, полной красивой женщиной, и двумя черноволосыми девочками.
— Садитесь, — пригласил замполит.
Игорь молча сел и неожиданно заметил на столе книжку «Прощай, оружие!».
«Наверное, капитан дал», — мелькнула у него мысль.
Чумаков достал банку английских сигарет и закурил.
— Я хотел, Игорь Петрович, немного ввести вас в курс судовой жизни; вам будет легче тогда работать. Наверное, Виталий Дмитриевич этого не сделал?
Микешин молча слушал.
— На «Тифлисе» очень хороший экипаж. Дисциплинированный, хорошо знает свое дело. Большинство матросов — комсомольцы. Один боцман чего стоит. Судно в идеальном порядке…