Штурман дальнего плавания
Шрифт:
Дрозд как-то загадочно улыбнулся и встал:
— Ну, положим, консервные банки открываются очень просто.
Пройдясь по каюте, он остановился у зеркала и примялся внимательно разглядывать свое лицо. Потом весело взглянул на Микешина и заговорщически сказал:
— Игорь Петрович… Вот что. Постарайтесь узнать у Бартона, не жил ли он в Австралии, в Сиднее, кажется, в тысяча девятьсот девятом году.
На следующий день, стоя на вахте, Микешин увидел лорда Бартона, гулявшего по палубе. Погода удерживалась хорошая, хотя
Походив около мостика и прочитав табличку на английском языке, гласившую о том, что пассажирам вход запрещен, англичанин решительно откинул заградительную цепочку и вошел на мостик.
В другое время Микешин сделал бы ему замечание, не посмотрев на его титул, но теперь, вспомнив поручение капитана, был даже рад визиту англичанина.
— Доброе утро, мистер Бартон. Великолепная погода! Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо? — начал Игорь, приветствуя лорда как старого знакомого.
— Прекрасно, мейт. [8] Скоро ли придем в Ленинград?
— О, обычный вопрос всех пассажиров, и обычный ответ: придем раньше или позже. Даже сама овца не может ускорить рост своей шерсти, так, кажется, говорят в Австралии? — опасливо сказал Микешин, придумав на ходу эту несуществующую пословицу.
Бартон улыбнулся:
— Я очень хорошо знаю Австралию, жил там долго в молодости, но это выражение слышу в первый раз, мейт.
Этого было достаточно.
8
Помощник капитана (англ.).
Сменившись, Микешин доложил Виталию Дмитриевичу о своем разговоре с англичанином.
Дрозд весело улыбнулся; фигура его выпрямилась, лицо помолодело.
— Игорь Петрович, дайте, пожалуйста, распоряжение ресторатору, чтобы он накрыл в салоне кофе на две персоны, ну и соответствующую закуску в русском стиле. Скажите, что я прошу его лично обслуживать моего гостя.
Стол был накрыт со знанием дела; даже изощренный гурман не мог бы придраться к чему-нибудь. Водка «со слезой», вишневая наливка, зернистая икра, розовая, источающая жир семга, осетровый балык, фрукты — одним словом, все, что так любят иностранцы, приезжающие в Россию.
Ровно в восемнадцать часов в салон вошел мистер Бартон и оценивающе оглядел стол. Виталий Дмитриевич усадил гостя, который что-то говорил о приятном путешествии и преимуществах парохода перед поездом.
Ресторатор Василий Иванович обслуживал капитана и гостя в отлично сидевшем на нем черном смокинге и хрустящей крахмальной сорочке. Просто не верилось, что этот элегантный и молчаливый «стюард» только что громил на собрании нерадивых корреспондентов (он
Сначала разговор шел вокруг торговли. Говорили о возможностях ввоза продукции фирмы, представителем которой, очевидно, был Бартон. Затем лорд похвалил английское произношение капитана. Виталий Дмитриевич усмехнулся:
— Я жил довольно долго в Англии и Австралии. Там и выучил язык…
Мистер Бартон повеселел:
— Самые лучшие годы своей жизни я провел в Австралии. Невозвратимая молодость…
Англичанин прикрыл глаза, как бы переносясь на минуту в далекий Сидней. Потом с сожалением вздохнул.
— Хорошее время было. Если бы скинуть лет двадцать! Даже десять! Не правда ли, мистер Дрозд?
Дрозд набивал трубку, дружелюбно посматривая на лорда Бартона:
— Да, хорошее время. Боевое. Но я не очень люблю Австралию.
Бартон сделал протестующий жест:
— Как это можно?! Чудесная богатая страна, великолепный климат. Кстати, в каком году вы жили в Австралии?
— В тысяча девятьсот девятом, в Сиднее. Как раз в тот год, когда там вспыхнула стачка овцеводов.
Англичанин поморщился:
— Да, да, как же; эту историю с овцеводами я хорошо помню. Надо сказать, глупейшая стачка.
— Вы находите?
— Безусловно. Разве нельзя было сделать все иначе, мирным путем? Нет, нет, все было плохо задумано и организовано.
— Ну, я не сказал бы этого. Ведь овцеводы все-таки добились своего!
— Добились! Добились потому, что власти не хотели кровопролития…
Мистер Бартон нервно налил себе рюмку водки и залпом выпил ее. Видимо, эти воспоминания раздражали его.
— Все же, если мне не изменяет память, кровопролитие и избиения были! — смотря в упор на Бартона, сказал капитан. — Между прочим, вы не помните, мистер Бартон, человека по прозвищу Лонг Билли? [9]
Добродушное выражение исчезло с лица англичанина:
— Этого проходимца? Одного из организаторов стачки? Отлично помню.
— Его, кажется, судили?
— Судили.
— И какой же приговор вынес суд?
Мистер Бартон нахмурился, потом высокомерно бросил:
9
Длинный Билли (англ.).
— Он не заслуживал ничего больше, как быть повешенным.
Виталий Дмитриевич затянулся из трубки:
— Значит, повесили?
— Нет. Этому негодяю удалось бежать из тюрьмы.
— Видно, здорово насолил в Австралии. Лонг Билли? — усмехнулся Дрозд. — Ловкий, верно, был парень.
Лорд Бартон, скрывая досаду, примиряюще сказал:
— Я понимаю, капитан, что у нас разные точки зрения, но если бы вы знали этого бродягу, то, вероятно, присоединились бы к моему мнению.