Штурмовой удар
Шрифт:
Егор неслышно шагнул к Игорю и щелкнул фиксатором светофильтра его шлема. На лицо летчику мгновенно опустилась толстая, абсолютно непроницаемая пластина поляризованного стекла. Незаменимое в полете, особенно на больших высотах, светозащитное забрало сейчас сыграло с летчиком злую шутку. Не ожидавший такого поворота событий, опешивший от внезапно наступившей темноты, Игорь резко развернулся и со всего маху врезался лбом в опорный столб, поддерживающий палатку. Грянул дружный взрыв смеха.
Командир, ну разве так можно? — озадаченно
Находиться в помещении в головном уборе некультурно. Особенно в присутствии дам, — наставительно подняв палец, сказал Егор. Свой шлем он снял и держал зацепленным на руке за ремешок.
Виноват.
А еще рыцарь, — продолжал Егор. — С закрытым забралом. Айвенго реактивной авиации.
Под шутливую перебранку ужин был съеден.
Ох, еще бы добавочки, — мечтательно промурлыкал Сергей, допивая компот.
Пошли-пошли, ты и так себе в пузо два взлетных веса накидал. Смотри, как бы отбомбиться преждевременно не пришлось — под общий смех «подколол» друга Егор.
Послушай, Гиви, а чего ты сегодня такой радостный? — спросил Игорь.
Земляка встретил. На одной улице в Цхалтубо[1] жили. В школу одну ходили, дрались вместе. Потом авиамодельный кружок вместе ходили. А теперь он на вертолетах летает. Его семья на Украину переехала, и он в Чугуевское летное поступил. Сейчас пойду к нему, он в гости звал.
Егор улыбнулся:
Только с дегустацией подарков не переборщи.
Обижаешь, командир! Посидим, родной город, горы, море вспомним…
К столу, где сидели летчики, подошла Наташа.
Егор, я хотела с тобой поговорить.
Летчик поднял глаза на собеседницу. Лицо его оставалось спокойным и не выражало никаких эмоций.
Чего ты хочешь?
Ничего…
Не верю, — он помолчал. — Ну, что ж пойдем.
Они вышли из палатки и пошли по тропинки к палаточному городку.
Егор, ты прости меня, я вчера повела себя не лучшим образом. Я понимаю как тебе тяжело.
Послушай, — молодой летчик резко остановился. — Давай прекратим эту бесполезную игру словами. Наташ, мне это надоело. Временами ты кажешься очень человечной. Но это, скорее всего, заставляет делать твоя работа. Все твои извинения — это простая формальность. Тебе же ведь все равно. Так зачем нужны эти пустые слова?
Это не так.
Да мне плевать. Я искал тебя вчера весь день, переживал за тебя. И ты после этого мне такое говоришь. Как я должен относиться к тебе после этого?
Наташа умолкла.
Но ведь мне ничего не угрожало…
Да что ты говоришь! Над взлетным полем носится пакистанский истребитель и расстреливает все из пушки. И тебе при этом ничего не угрожает. Ты вообще понимаешь, что ты мелешь?
Почему ты такой злой? — тихо спросила она.
Потому, что я, такой как есть.
Ты не такой…
Наташа, хватит заниматься психоанализом. Я тебя, кажется, уже просил: не трепи мне нервы. Все. Разговор окончен, —
Он долго ворочался на своей койке, пытаясь уснуть, но сон не шел. Егор вспоминал этот разговор с Наташей, другие разговоры с ней. Все это были слова об одном и том же. Надоевшие и ненужные «правильные» слова. Дело в том, что эти «правильные» слова совсем не означают соответственных действий. Скорее, даже наоборот. Все эти «извини», и так далее не стоят ничего.
Разбудили его часа в три ночи. В палатку летчиков примчался посыльный из штаба.
Вас майор Боровик вызывает. Скорее!
Какого хрена?! — злой и не выспавшийся Егор чуть было не отоварил бедного солдатика кулаком в зубы.
Там, срочно, — стал оправдываться посыльный. — Всех вызывают.
Ладно, сейчас идем.
На командном пункте, не смотря на ранний час, было очень людно. Майор Боровик с красными глазами склонился над широким столом, устланным крупномасштабными картами и ругался по телефону с оперативным дежурным из штаба 40-й Армии.
Товарищи офицеры, очередной геморрой на наши головы, — с присущим ему прямодушием сказал комэск, положив трубку.
Егор улыбнулся, оценив образное выражение командира. Хотя радости было мало.
— В нашей зоне ответственности объявился караван. Откуда он взялся — хрен его знает, наверное, пришел из Пакистана. Его немедленно нужно уничтожить.
— Как мы сможем обнаружить его ночью в этих проклятых ущельях? — спросил Егор, прикрывая рот ладонью?
— Их сейчас «ведут» МиГ-21Р, они и выполнят целеуказание. Пара доразведки: лейтенант Рустиани, лейтенант Савченко, Ударная пара: старший лейтенант Савицкий, лейтенант Тимченко.
Самолеты быстро подготовили к боевому заданию. Сначала взлетели Су-17 с нагрузкой светящихся авиабомб и станциями ночной разведки целей. Потом в воздух поднялись Су-25.
«Грачи» шли низко горами, неся под крыльями по восемь полутонных бомб ОДАБ-500П. Пара лейтенанта Рустиани летела выше.
Штурмовики вышли к ущелью. Егор установил радиоконтакт с парой «Мигов» отслеживающих передвижения моджахедов с помощью инфракрасных электронно-оптических систем. Они спикировали вниз, обозначая цель.
Вперед вырвались «Стрижи». Они поставили «люстры» САБов и сразу же взмыли вверх. Пара «Су — двадцать пятых» нырнула вниз, в освещенную искусственными звездами область. В неверном свете колышущимися угловатыми тенями проступили зубчатые скалы по обеим сторонам узкого извилистого ущелья. Егор нажал гашетку сброса бомб. Штурмовик тряхнуло, он подскочил вверх, разом освободившись от четырехтонной тяжести. Серия «пятисоток» ушла вниз, а штурмовик уже набирал высоту. Рядом мелькнула крылатая тень штурмовика Сергея, от него тоже отделились тяжелые «капли» бомб. Пару секунд спустя на темной поверхности гор среди скал разлилась ревущая огненная река. Караван был уничтожен подчистую.