Штурмуя Лапуту
Шрифт:
— Всё может быть. Что ж теперь, не пробивать вариант с контрабандистами?
— Нет, встретиться-то придется. Да и кто я такая, чтоб возражать против одноглазых секс-символов? Я им, кривеньким, отчасти даже симпатизирую. Вот Квазимодо наш — прогрессивный, интересный, всесторонне образованный человечек.
— Согласен, хотя и знаю его с несколько иной стороны. Что еще полезного расслышала?
Комедианты вернулись в номер, по пути Лоуд изобразила горячее желание схватиться со сторожевой замковой собакой в бескомпромисном «загрызном» поединке. Пес в страхе
Профессор завалилась подремать, ибо «ночью кто ж даст выспаться», а Укс продумал план ближайших действий и тоже незаметно заснул. Отвык от шпионского ремесла, и теперь вот эта постоянная необходимость оправдывать ожидания контактеров, в смысле, контактерш, слегка утомляла. В здешних «фатах» всё развивалось слегка прямолинейно. Не то что пилот был недоволен, но Логос подсказывал — еще дней десять в таком ритме, и придется сесть в тюрьму на отдых. Впрочем, о десяти днях нет и речи, нужно решать задачу в кратчайшие сроки.
…— Дело-то к вечеру, а об обеде ни слуху, ни духу, — отметила Лоуд, выглянула в окно, и судорожно зевнула. — По устаревшей традиции приема пищи живут: завтрак — поздний обед — алкоголь на ночь. Между прочим, диетологи рекомендуют совершенно иную схему питания. Да и в целом бытие не впечатляет. Кстати, о высшем образовании и университетах здесь даже не думают.
— Некогда им, всё интриги интригуют, — невнятно сказал Укс, чистя зубы.
Чистить приходилось пальцем, поскольку зубной щетки в багаже не имелось. Благо Профессор уже успела спереть в замковой умывальне коробку зубного порошка.
— Ты экономнее, Грузчик, не для эстетики припас брался, — призвала Лоуд. — И вообще уже идут к нам, харю живей утирай.
Служанка — другая, но тоже хорошенькая и в традиционной местной манере порхающая ресницами — таинственным тоном известила:
— На бокал вина вас приглашают, господин дрессировщик. Дабы силы подкрепили перед выступлением, да рассказали о повадках хищного зверя. Только тихо идите, скромно. Особа высокопоставленная, ей огласка ни к чему.
— Понял. Да я всегда тихий и скромный, — заверил Укс.
Слегка прижатая к стене, служанка хихикнула и умело вывернулась.
Лоуд трогательно заскулила, осознав, что бесценный хозяин уходит. Вот все же талант — откровенно земноводного облика лягушка, а ухать, мявкать, гавкать и скулить умеет абсолютно естественно, все вокруг воспринимают как должное.
Прошли двором, нырнули в одну малозаметную дверь, ускоренно пересекли коридор — издали доносились голоса и тянуло аппетитными кухонными запахами. Далее лестница наверх, проход за фальшивым гобеленом, еще одна лестница, судя по узости, полу-тайная, ведущая еще выше — в башню.
— Здесь, — прошептала служаночка, останавливаясь перед неприметной дверью-панелью. — Болтать и своеволить не вздумай, полное почтение прояви.
—
— С ума сошел?! Я вообще не такая. Да и не вспомнишь ты про меня, сил не хватит, — хихикнула очаровательная ловкачка и заботливо поправила-одернула на дрессировщике ворот сорочки.
Девушка тихо и секретно стукнула в панель, распахнула и втолкнула гостя вовнутрь. Видят боги, иной раз с мужчиной как с томиком модного романа обращаются — полистают наскоро и дальше по рукам передают.
Укс оказался в будуаре. Комната была невелика, но роскошно обставлена: изящные столики, многочисленные створчатые зеркала на стенах, бархатные портьеры, весьма оригинальный диван — сложных и изысканных очертаний, но на надежных ножках и оббитый нежной персиковой замшей. За распахнутым стрельчатым окном уже сгущался первый вечерний сумрак. Стоящая у окна стройная женская фигура эффектно обернулась к гостю…
Что можно сказать про герцогиню? Безусловно, статная женщина — в этих местах все дамочки такие, разве что воровок второго плана откровенно недокармливают. Но вот эта, замковая, на первых ролях — роскошнейшая особа, этого не отнять.
— Ах, так это вы дрессировщик? — промурлыкала красавица. — Не вырвется без надзора ваш страшный зверь?
— Вырвется. С ума сойдет, как и его хозяин. Ибо я не в силах удержать себя в рассудке, о божественная! — предельно честно признал Укс.
Улыбнулась надменно, но одобрительно.
Дьявольски красивая баба, как порой говорят в иных мирах. Фигура храмовой статуи, хотя официальных богинь обычно декольтируют поскромнее — здесь и плечи, и бюст, и спина до самого подспинья — всё тугое смугло-розовое, словно тронутое межзвездным загаром, да еще оттененное сверканием драгоценностей. Локоны туго собранные и зачесанные с одной стороны головы, вольными и густым водопадом ниспадают на противоположное плечо. «Непредсказуема и противоречива» властная особа, как и её цвет волос — медный и блестящий, пронизанный черными и почти алыми прядями. Лицо идеально, губы вызывающе пухлы и багряны, глаза… Логос свидетель, у них тут столь рафинированное бесстыдство из поколения в поколение взращивают и лелеют?
Сблизились у дивана, душистые пальцы с длинными, почти черными ногтями взяли Укса за подбородок:
— Будем время терять, малыш?
— Ни мгновения! — ужаснулся дрессировщик.
Он действительно был на полторы головы ниже хозяйки покоев — дисгармония, даже потомка полубогов слегка угнетающая. Но отступать не было и мысли. Не такие высоты брали. Что вызывало легкие опасения — количество драгоценностей на герцогине. С такими «латами» будет нелегко слиться воедино душой, поцелуем и прочим…
Хозяйка властно переплела пальцы с пальцами мужчины, давая понять, что он должен делать. Укс покорно шагнул на подушки дивана, вознесся над полом. Герцогиня, томно приспустив тяжелые ресницы, одним рывком выдернула из брюк заправленную сорочку гостя, пальцы в перстнях опытно и мгновенно ощупали. Только после этого впилась поцелуем в губы…
Демоновски сильные ощущения.
Герцогиня перенесла свое внимание чуть ниже. Никакой дисгармонии там не наблюдалось, на этот счет гость был совершенно спокоен.