Шумерские ночи. Том 3
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты расторг мой договор с Элигором, — произнес Креол. — Это все, что мне от тебя нужно, всего остального я добьюсь сам.
— Хорошее желание, — одобрительно кивнул Нергал. — Но, к твоему горю, именно этого я сделать не могу. Договор есть договор, ты заключил его сам, причем не с кем-нибудь, а с другим богом, Йог-Сотхотхом. Ни один другой бог этого не отменит.
Креол резко помрачнел. Он очень надеялся на этот призыв. Это было последнее, чего он еще не испробовал.
— Никаких шансов? — все же уточнил он.
— Никаких, — ответил бог смерти. — Проси что-нибудь другое.
—
Всего желаний у Креола было семнадцать. То есть сам-то он считал это все одним большим желанием, но чтобы не возникло никаких недопониманий — расписал все по пунктам, детально и подробно.
— Кхем, — прервал его Нергал, потягиваясь и отряхиваясь. — Стой-стой-стой, давай-ка проясним кое-что…
Он поднялся на задние лапы, расправил плечи, издал утробный рык — и стены зашатались. Наложенные Креолом печати стали трескаться, они ломались, словно были из сухого песка. Еще одно небольшое усилие…
— Хорошо, тогда только одно, — быстро согласился Креол. — Пусть будет…
— Я сам выберу, — мгновенно выхватил табличку Нергал.
В другой его лапе возникла медная монета. Подув на нее, бог смерти сделал ее семнадцатигранной — и швырнул на исписанный рунами пол.
— Пятнадцать, — произнес он. — Это… ага, ты желаешь оставаться живым, даже будучи четвертован или обезглавлен. Ты хотел предусмотреть вообще все, да?.. Ладно, будь по-твоему. Я дарую тебе Ме Разделенной Крови.
— Это одна из самых необязательных частей!.. — запротестовал Креол. — В первую очередь я хотел быть вечно молод и неуязвим!
— Поздно. Возрадуйся уже и тому, что остаешься жив и с прибытком. Очень немногие из меня видевших могут этим похвастаться.
Сказав это, бог смерти окончательно расправил плечи, и печати Креола рассыпались, ровно бы их вовсе не было. Маг замер, сжимая одной ладонью жезл, а другой цепь, но Нергал лишь расхохотался и растаял в воздухе.
Когда Креол вышел из заброшенного храма, то был угрюм и задумчив. Он действительно кое-что получил. Действительно, очень немногие могут таким похвастаться.
Но это гораздо меньше того, на что он надеялся. Теперь ему всего лишь не страшны мечи и топоры. Они и раньше не были особо страшны, от них защищают самые простейшие чары.
— Ты закончил свои дела, абгаль? — донесся ленивый голос. — Мы можем продолжить путешествие?
Креол вытянул руку, и на нее опустился Хубаксис. А с плоского камня поднялся и отряхнул набедренник царевич Лугальбанда. Он не любил долго сидеть на одном месте, а в этот раз ему пришлось ждать… сколько часов Креол провел в храме Нергала? Он совсем потерял счет времени.
— Да, я закончил, — произнес маг. — Можем лететь дальше.
Лугальбанда кивнул, потоптался на одном месте — и побежал. Сначала не быстрей обычного человека, потом со скоростью галопирующего ламассу, потом словно летящая
Царевич очень изменился с тех пор, как добывал алмазы и охотился на редехора в компании чародея. Когда-то безусый отрок возмужал, раздался в плечах и отрастил густую бороду. Стал водителем армий и управителем городов.
А кроме того — получил дар божественной птицы Анзуд и давно уж не всходит на колесницу. К чему ему онагры или иные четвероногие, если он сам по себе обгоняет летящую стрелу? Щедра была к нему птица Анзуд!.. уж пощедрей, чем Нергал к Креолу…
Спустя семнадцать лет маг и царевич вернулись в те же места, где когда-то странствовали. Лугальбанда поддался блажи посетить края своей юношеской славы. До него дошли слухи, что тут объявилось некое чудовище, что оно буйствует в округе, пожирает людей и скотину. И он явился к Верховному магу и сказал: вот, абгаль Креол, у людей Шумера проблема, а значит, и у нас тоже проблема.
Креол, который и сам собирался отправиться на северо-восток, к древнему храму Нергала, охотно согласился составить компанию. Тем более, что император Энмеркар сильно сдал за последние годы. Он дряхлеет, ему вряд ли осталось больше нескольких лет. К счастью, он и сам это понимает, а потому большую часть государственных дел давно перенял Лугальбанда. Отец в основном дает ему советы.
Но поскольку официально Лугальбанда не император, он может выйти из дворца и отправиться куда угодно в одиночестве. И иногда делает так, особенно с тех пор, как обрел Ме Скорости. Тем более, что наследника у него по-прежнему нет, а супруга в прошлом году его оставила.
Она так и не принесла царевичу детей. Четырнадцать лет в браке — и в конце концов супруги стали тяготиться друг другом. Лугальбанда просил помощи у Креола, но тот сразу сказал, что у царевны Камари детей не будет, поскольку сама она — наполовину каджи, а наполовину человек. В то же самое время старела она гораздо медленней людей, по-прежнему оставалась юна и прекрасна, а вот ее супруг уже не был юношей, и ему следовало торопиться, если он хотел продолжить династию.
Лугальбанда пытался найти решение, которое всех устроит. Предлагал Камари остаться главной женой и признать своими детьми тех, кого родят Лугальбанде наложницы. Но в непутевой бабе взыграла отцовская кровь, отцовская гордость. И она проявила неуместную ревность, заявив, что будет либо единственной, либо никем. Сказала, что убьет любую соперницу за сердце мужа. И если уж тому мало просто жить с нею вместе, то он непомерно жаден, ибо второй такой, как Камари, ему не найти нигде и никогда.
И в прошлом году Лугальбанда отослал ее от себя. Камари вернулась в Каджети — то ли к отцу, то ли к своим друзьям-альраунам, то ли и вовсе решила покинуть земной план бытия. Ее следы затерялись, а возрадовавшийся Энмеркар тут же послал весточку государю Та-Кемет, у коего как раз созрела дочка на выданье.
Переговоры, правда, пока бесплодны, потому что фараон Мена уже обещал дщерь кому-то другому. Но Энмеркар не теряет надежды переубедить царственного брата. В конце концов, где в подлунном мире сыщется партия лучше, нежели шумерский царевич, наследник императорского трона, победитель Аратты и повергатель чудовищ?