Шумерские ночи. Том 3
Шрифт:
— Они избили тебя. Они пытались тебя прикончить. Ты хоть где-нибудь в Ойкумене встречал такую же черную неблагодарность?
— Нет, — согласился Хиоро. — Но нельзя ждать благодарности от тех, кто потерял близкого человека. За что им было меня благодарить?
— За попытку.
— Неудачную попытку.
— Хиоро, ты просто слишком добрый, — наставительно сказал Креол. — Вот мне никто не предъявляет претензий. Знаешь, почему?
— Потому что тебя боятся, Креол.
— Именно. Все знают, что будет, если хотя бы вякнуть в мою сторону.
— Не умею, — согласился Хиоро. — Поэтому я уйду от мира. С каждым годом мне все труднее среди людей.
— Хочешь, оставайся у меня, — великодушно предложил Креол. — Живи сколько хочешь, мой дом — твой дом.
— Нет, Креол. В этом мире слишком много боли. Я не могу прекратить ее, но я всю ее чувствую, и с каждым годом все острее. Я не могу с этим жить, так что… я уйду туда, где не буду ее слышать.
— Ты жалкий трус, Хиоро, и я тебя презираю. Но… прощай, коли твердо решил.
На следующий день Хиоро покинул Шахшанор, и это был последний раз, когда Креол его видел. Вскоре этот маг-подвижник исчез из Шумера навсегда, и Гильдия вычеркнула его из числа своих членов.
Теперь в ней осталось всего три архимага — сам Креол и два его заклятых врага.
Трой продолжал периодически напоминать о себе, эта странная дуэль на расстоянии уже стала чем-то вроде традиции, и Креола она все сильнее раздражала, но пока что он щадил Троя, потому что без него архимагов останется всего два, и один из них — Мешен’Руж-ах, который с трудом находит свои сандалии по утрам.
Если бы в Гильдии было побольше талантливой молодежи, Креола это бы не остановило. Но в те редкие разы, когда он все-таки летал в Вавилон, маг с горечью видел, что наследовать уходящим старикам некому. Вскоре после ухода Хиоро Лугальбанда именем своего отца все-таки помазал еще одного архимага — Акосова, великого составителя заклинаний.
Но Акосов получил эту честь больше за выслугу лет, чем по заслугам. Ему сто тридцать лет, он стал магистром, когда у Креола еще не выпали молочные зубы.
В те времена от архимагов требовалось больше. В те времена Гильдия воистину славилась кудесниками. Всемогущий Шурукках, премудрый Утухенгаль, благочестивый Бизаль, смертоносный Арза, всевидящая Галивия, собственные Креола отец и дед… да что там говорить, даже Халай Джи Беш! Поганый старик был только магистром, но превосходил половину нынешних архимагов!
Возможно, Креол — последний из истинно великих. Лугальбанда уже сейчас понижает планку. Что будет дальше — в архимаги посвятят всех магистров поголовно? Может, вообще отменят уровень магистра… а точнее, переименут магистров в архимаги, а мастеров нарекут магистрами?
Креол не хотел об этом думать. Все равно сегодня ему исполнилось восемьдесят восемь, и воды в его клепсидре осталось чуть. Еще лет шесть или семь, быть может, а потом…
— … А потом мы поменяемся ролями, — произнес Элигор так самодовольно, что у Креола лопнул сосуд в глазу. — Прости, что
Сегодня Элигор был словоохотлив. Болтал без умолку, раздражая Креола все сильнее. Хозяин Шахшанора даже не пытался изображать радушного хозяина и просто молча таращился на незваного гостя.
— Мне кажется, или ты сегодня не в духе? — спросил Элигор, плюхаясь в кресло и кладя ноги на обеденный стол. — А ведь у тебя день рождения. Не празднуешь? Что так?
Креол сжал челюсти. Это было его любимое кресло. Его сделал мастер Атюбин, лучший столяр Ура. Ножки были вырезаны в виде драконьих лап, а сиденье поддерживалось распорками, так что кресло не шаталось.
— Знаешь, это становится невежливым, — произнес Элигор, глядя в потолок. — Ты даже не желаешь поговорить со…
Он не договорил. Креол с размаху пнул кресло, и Элигор полетел кувырком.
— Не клади ноги на стол, — процедил маг, швыряя Стрелу Мардука.
— Нападение!.. — заахал Элигор, исчезая в одном месте и появляясь в другом. — На меня!.. Да помнишь ли ты наш уговор?!
В его голосе не было испуга — только насмешка. Но Креол снял с пояса цепь, шагнул вперед — и словно весь Шахшанор шагнул вместе с ним.
В каком-то смысле Трой оказал ему услугу. За годы этой странной войны Креол превратил свой дворец в настоящую крепость. Напитал каждый кирпич защитными чарами, наложил столько заклятий, что сбился со счета.
И сейчас сами стены стали ему союзниками.
Элигор, кажется, этого не понимал. Он все еще по привычке считал Креола тем же магом, с которым заключил договор тридцать пять лет назад. Но сейчас его накрыло Бессилием, шарахнуло Копьем Мардука — а вокруг вспыхнули незримые печати.
Элигор вдруг почувствовал себя в огромном капкане — и впервые Креол увидел на его лице тень страха. Свистнула цепь — и демон в алой мантии увернулся лишь чудом. Второй удар — и руку Элигора захлестнуло, а из горла вырвалось шипение.
— Ты приходишь ко мне домой и оскорбляешь меня своим поведением, — скучным голосом произнес Креол. — Гнусная лярва. Ты ничто без Хранителя Врат Бездны, вся твоя сила — объедки, что он уделяет со своего стола.
— Да, я постоянно от него это слышу, — скривил губы Элигор.
— И теперь ты приходишь подразнить меня!.. меня!.. Иш-карра-хан!!!
Теперь на стенах, полу и потолке в самом деле зажглись печати! Засветились нестерпимым для демона сиянием — и Элигор закричал от боли. Архимаг надвигался на него, и его пальцы скрючились, жезл полыхал, а на губах замерло слово-ключ…
— Ты думаешь, что спасешься, убив меня?! — вскричал Элигор, закрываясь алой завесой. От него хлынули демонические миазмы. — Ошибаешься, Креол! Если договор расторгнут по твоей вине, обязательства снимаются с нас, но не с тебя! Перечитай одиннадцатый пункт!