Шутки кончились. Книга стихов
Шрифт:
Она заходит,
обрушивается на сиденье:
грузная, неопрятная, пахнущая табаком и
почему-то лесными ягодами.
Целый день я
трясся в этом автобусе — уже практически в коме,
и тут она: лузгает семечки, напевает,
разглядывает
облупившийся лак на ногтях.
Я нервно пялюсь в окно,
в окне мимо нас летят
деревни, солнечные поля, еловые чащи:
по правде сказать, довольно плохое кино.
Мне становится мутно и тошно, хватаю вещи,
сигналю водиле и выхожу.
Она выходит за мной.
Я спускаюсь с насыпи к полю.
Она спускается тоже.
С минуту смотрит, как над травой мотыльки снуют.
сбрасывает одежду, вещи, кажется, даже кожу,
как высохший кокон, ненужную чешую.
Оборачивается, подмигивает, мол, взгляни-ка,
идёт грациозная, плавная, как литая,
расправляет крылья, пахнущие земляникой,
и взлетает.
Я стою, моргаю — треснувший глупый г
о
лем,
выброшенный на берег кит.
Она парит и в бреющем полёте над полем
срывает ромашки и васильки.
октябрь 2010
КЛУБ НЕБЛАГОНАДЁЖНЫХ
Свет мягок, и дверь заперта.
Здесь каждый — с каким-то изъяном.
Вот малый, плюющий в стаканы.
Разделавший тётушку в ванной.
Пустивший каймана в фонтан.
Маньяки,
льстецы,
клептоманы:
коктейль для особых гурманов,
любителей слухов и тайн.
Скрестивший блоху и кота.
Учивший младенцев летать
ночами у края карьера.
Мошенники и браконьеры.
Воронам и крысам под стать,
внебрачные отпрыски ночи,
отребье с самого дна,
неплохо живущие
доходы с продажи почек.
Я тоже порою... а впрочем,
вам лучше об этом не знать.
Мы все не в своём уме.
Здесь каждый юрист и бармен
владеет тайным амбаром
с довольно редким товаром —
от саламандр до комет.
В моём сундуке кентавр,
в мешке голова горгоны,
в жестянке спрут; гнев и гонор
в груди,
на ладонях тальк.
Здесь каждый — брехун и плут,
мы лжём с душой, вдохновенно
о вечном, о снах, о бренном —
вы верите этим бредням,
на том и стоит наш клуб.
октябрь 2009
«Тем, которые производят шум...»
Тем, которые производят шум
сотнями тысяч тонн,
этим, не могущим в тишине даже предаться еде,
c вросшими телефонными трубками,
с неумолкающим ртом...
Что, им всем так уж нужно
говорить каждый день?
Этим, которые двигают мебель в соседней квартире,
включают динамик на полквартала,
стучат по клавишам всем отделом,
палят в меня децибелами,
выбивают во мне дыры...
Господи,
ты не мог бы
что-нибудь с ними сделать?
Много не нужно,
я знаю прайс наизусть
и помню, кто здесь начальник.
Пусть себе дышат, пусть ходят, моргают пусть.
Я просто хочу, чтобы они замолчали.
Хочу обернуть их ватой,
в поролон спеленать,
услышать, как сходит на нет
их мышиный писк,
их машинный лязг.
Хочу узнать, как звенит натянутая тишина,