Схватка с дьяволом

Андерсон Пол Уильям

Фолкэйн задрал ноги на стол и вновь пригубил стакан.

— Но именно столько энергии получит вот эта планета, проходя мимо Бета Креста! — торжественно закончил он.

— Не корчь из себя такого умника, — проворчала Чи.

— Не ты причина этого. Ты не Всемогущий: факт, который часто примиряет меня со Вселенной.

Фолкэйн улыбнулся.

— Ты, должно быть, предпочла бы Адзеля? Или Тупоголового? Или Старого Ника? Ха, что за идея: создание, действующее ради выгоды! Но во всяком случае ты понимаешь, какую счастливую случайность мы здесь имеем? Если все произойдет именно так, как мы рассчитываем, выглядит это более чем вероятным, в следующие десять или около этого лет планета успокоится.

Она будет получать не больше освещения, чем твой или мой родной мир, холодные обнаженные скалы поглотят излишек тепла, температура будет колебаться в разумных пределах, она станет неуклонно понижаться, но не слишком быстро. Трансмутационную промышленность можно будет начать строить согласно уже сделанным картам и планам. Приход тепла можно сбалансировать с его потерями, чем дальше в космос будет двигаться планета, тем больше установок можно запускать в работу. Поскольку воздух все равно будет ядовит, а работа будет автоматизирована, радиоактивные отходы тоже не доставят трудностей. В конце концов будет достигнут некоторый род равновесия. Мы получим освещенную звездами теплую поверхность. Радиомаяки будут направлять грузовые корабли, ядерные преобразующие установки будут стоять в каждом подходящем месте, тонны прежде редких металлов будут изготовляться сплошным потоком и дадут настоящие мускулы нашей промышленности.

Возбуждение охватывало его — Фолкэйн был еще достаточно молод.

— И мы сделаем это! За хорошее вознаграждение, конечно, — с энтузиазмом подхватила Чи. — И лучше, чтобы оно было побольше.

— О, оно будет, будет, — бормотал Фолкэйн. — Деньги, большие, прекрасные кучи денег. Подумай только, чего будет стоить привилегия строить здесь, особенно если «Солнечные пряности и ликеры» сможет сохранить права первой разведки и эффективного освоения.

— Против коммерческих соперников или против неизвестных конкурентов целой цивилизации? — спросила Чи. — Я думаю, что они доставят нам еще много хлопот. Род индустрии. о которой ты говоришь, имеет гигантское военное значение, не забывай об этом!

* * *

Период вращения планеты был немного больше тринадцати часов. Ее ось отклонялась на одиннадцать градусов от нормали к плоскости ее гиперболической орбиты. Тупоголовый направил корабль к области полюса, где смертоносный день должен был быть коротким, но обеспечивал периодичное смещение и менее экстремальные, чем в остальной части планеты, условия.

Когда корабль облетел шар по спирали и направился вниз, Фолкэйн задохнулся от изумления. Он мельком видел солнечную сторону прежде, но был тогда занят точными измерениями, да и Бета Креста не была так близко. На бешенной, все возрастающей скорости планета скоро обогнет голубой гигант, сейчас она была от него ненамного дальше, чем Земля от Солнца.

В четыре раза большее в угловом диаметре, это Солнце свирепствовало над горизонтом раскаленного неба. По небу мчались облака, то белые, как пар, то серые, пронизанные молниями, то черные от дыма вулканов, сверкавших сквозь разрывы облачной толщи. Внизу лежали мертвые каменные равнины, искалеченные бешеными ветрами, дождями, землетрясениями и наводнениями. Равнины располагались между горными хребтами, со склонов которых каскадами низвергались тающие ледники. Половина суши была окутана туманом. Торнадо рвал его в клочья и клубами разносил прочь. В пене чудовищных волн серо-свинцового океана сталкивались друг с другом гигантские айсберги.

Как только корабль вошел в верхние слои атмосферы, его закрутил мощный вихрь, но впереди их ждали ураганы куда большей силы.

Фолкэйн процедил сквозь зубы:

— Я все думал, как нам окрестить эту планету. Теперь я знаю, как ее назвать.

В этот

момент начался такой грохот, что Фолкэйну пришлось умолкнуть.

Внутренние поля устойчиво поддерживали силу тяжести, но они были не в состоянии устранить частые толчки и нарастающий грохот. Тупоголовый исполнял основное пилотирование, в то время как команда была готова принять любые решения в критический момент. Напряженно вглядываясь в экраны и приборы с надеждой уловить смысл в их хаосе, Фолкэйн услышал сквозь дикий вой, рев и свист голос компьютера:

— Скорость ветра превышает пятьсот километров в час и будет нарастать с каждым днем. Я предупреждал, что уже сейчас опасно спускаться в таких метеорологических условиях, в любой момент это может стать невозможным даже для оборудованного судна. Условия в полярных районах такие же, как везде, с тяжелыми штормами, частыми супершквалами. Северная полярная область остается сравнительно холодной. Плотный фронт воздуха, двигаясь отсюда на юг, оставляет за собой область относительно спокойной атмосферы. Я предлагаю осуществить посадку за несколько минут до рассвета немного ниже арктического круга, в районе большого северного континента, который, по-видимому, свободен от затопления и, судя по техническим данным, стабилен.

— Ол райт, — согласилась Чи Лан. — Садись, где выбрал, только не позволяй приборам перегружать твои логические цепи. Я догадываюсь, что они передают тебе информацию с фантастической скоростью. Ладно, больше не обрабатывай и не оценивай данные. Только отложи их в памяти и сосредоточься на том, чтобы безопасно посадить нас.

— Постоянная оценка необходима, я обязан четко анализировать столь необычную обстановку, иначе мне не удастся провести вас сквозь атмосферу, — ответил Тупоголовый. — Тем не менее я уже отложил рассмотрение фактов, которые, кажется, не имеют немедленного значения. Полезно отметить, что…

Остальное Фолкэйн не расслышал. Раскаты грома на несколько минут оглушили его.

Они прошли через вихревую пелену какого-то особенно белого снега и вдруг оказались в мире, по контрасту казавшемся миром абсолютного покоя. Стояла очень темная ночь. Лучи прожекторов осветили картину дикой местности; корабль приземлился. Фолкэйн на момент расслабился в кресле и облегченно вздохнул.

— Выключи поля, — наконец сказал он, расстегивая ремни.

К планетному полю тяготения перешли постепенно, разница с земным была пять процентов, а Фолкэйн привык к гораздо большим различиям. Тишина звенела в ушах. Он встал, размялся и вновь взглянул на смотровые экраны.

Вокруг корабля раскинулся каменный хаос. На севере и востоке поднимались горы. Первые скалы начинались в каких-нибудь четырех километрах от места посадки, их вершины белели толщами ледников. Путешественики отклонились на север от густой облачной пелены, здесь небо было чистым. Сверкали мириады звезд, мелькали метеоры. Как и другие большие бездетные солнца. Бета Креста была окружена космическим хламом. На юго-востоке поднимался в небо первый луч утра.

Фолкэйн проверил наружные датчики.

Атмосфера не годилась для дыхания. Здесь имелся в наличии кислород, высвобожденный из молекул воды солнечной радиацией. Более легкий водород улетучился в космическое пространство, кислород же еще не успел соединиться с другими элементами, но его было слишком мало для дыхания, он был зверски холодный, почти минус семьдесят пять градусов Цельсия. Температура земли была ниже двухсот градусов. Тропическая зона разогрелась немного больше, но весь мир не мог перейти от смертельного холода к нормальной температуре раньше чем через несколько лет. Но и тогда условия на поверхности планеты будут очень неровными, так что нечего было удивляться, что погода сошла с ума.