Схватка с дьяволом

Андерсон Пол Уильям

— Наблюдается двадцать три источника пульсации в направлении Цирцеи.

Фолкэйн напрягся, в голове замельтешили обрывки мыслей: «Никто из известных цивилизаций не живет в этом направлении… Они, должно быть, направляются сюда. Мы не выясним их курс и дистанцию, если не отойдем от базовой линии и не возьмем угол. Подождем и посмотрим, как они себя поведут. Но кто может сомневаться в том, что это враги?»

Как через бездну, он услышал шепот:

— Двадцать три — это сила! Если только… как ты оцениваешь ситуацию?

— Отношение сигнал — шум предполагает, что они

находятся в пределах половины светового года, — монотонно заговорил компьютер. — Скорость изменения сигнала указывает на необоснованно высокую при приближении к звезде псевдоскорость: Бета Креста окружена сверхплотным слоем газа и твердых материалов. Соотношение отдельных амплитуд-сигналов, по-видимому, отвечает гипотезе о флоте, сопровождающем один большой корабль. Он приблизительно эквивалентен большому крейсеру и девятнадцати маленьким более быстрым суднам. Но, конечно, эти заключения предположительны и основываются на том, что это в самом деле направляющаяся к нам вооруженная сила. Даже при такой гипотезе вероятная ошибка слишком велика, чтобы полагаться на мои выводы.

— Если мы останемся живы, я поверю, что это не военный флот, посланный нашими врагами с приказом уничтожать каждого и любого, кто попадется на их пути. Пусть их командир сперва пригласит нас на чашку чая.

Чи Лан отодвинулась от Фолкэйна и свернулась перед ним на одеяле. Ее глаза, сверкали, как нефритовые фонарики.

— И каково теперь наше следующее действие?

Человек набрал в грудь воздуха и почувствовал, как высохли ладони, сердцебиение становится устойчивым, — военный офицер взял в нем команду в свои руки.

— Мы не можем оставаться на Сатане или даже рядом, — заявил он. — Они уловят наши двигатели нейтринным детектором и уничтожат нас. Мы можем удрать на обычной тяге и занять орбиту ближе к Солнцу. Надеюсь, его излучение заэкранирует нас до их ухода. Но это не самый лучший выход. Они вряд ли уйдут раньше, чем мы подвергнемся смертельной кумулятивной дозе излучения. Если они вообще намерены уйти. Мы можем, наоборот, занять очень большую орбиту вокруг Бета Креста. Наше минимальное излучение будет выделяться на общем низком фоне, но нам придется молиться, чтобы никто не направил приборы в нашем направлении. Мы будем связаны на неопределенное время, и у нас не будет возможности сообщить о себе домой.

— Мы могли бы послать доклад в капсуле, не так ли? У нас их на борту четыре, — размышляла Чи. — Нет, две, потому что мы должны будем снять батареи с двух других, чтобы у оставшихся хватило энергии достичь Солнца или вообще какого-нибудь места, откуда сообщение может быть передано дальше, к Солнцу.

Фолкэйн покачал головой.

— Слишком медленно. Их заметят…

— У них слабое излучение, кроме того, они не имеют ядерных генераторов.

— Военный тип детектора, тем не менее, может обнаружить капсулу на супертяге на большом расстоянии, Чи. Нет, любой может догнать ее, уничтожить или взять на борт.

Кинфианка немного расслабилась. Перед лицом опасности она всегда становилась такой же холодной и рассудительной, как человек.

— Видимо, ты считаешь, что мы должны лететь домой сами, — сказала

она. — Неплохая идея, однако не догонит ли нас один из этих кораблей?

— У нас достаточно высокие скоростные возможности, — возразил Фолкэйн.

— Некоторые виды боевых кораблей еще быстрее. То место, которое мы оставляем для груза, они отводят дополнительным двигателям и синхронизаторам.

— Знаю. Но результат гонки предсказать нельзя. Хотя, взгляни.

Фолкэйн наклонился вперед, кулаки его сжались на коленях.

— Или наши длинные ноги, или, наоборот, старт с разницей в половину светового года вряд ли имеют значение на дистанции в двести световых лет. Риск ненамного увеличится, если мы встретим их здесь. Мы успеем что-нибудь предпринять или должны будем действовать по обстоятельствам. Тем не менее, подумай вот о чем. Если мы отправимся на гипертяге с мощной волной возмущенного пространства вокруг нас, то сможем прикрыть отправку крошечной капсулы с сообщением. Она окажется вне диапазона детектирования, прежде чем кто-либо сможет отделить ее эмиссию от нашей, особенно если мы направимся им навстречу. Таким образом, что бы с нами ни случилось, мы доставим информацию домой. По крайней мере, нанесем врагу хоть какой-то вред.

Чи молча смотрела на него некоторое время, затем пробормотала:

— Я подозревала, каковы твои истинные чувства к этим негодяям, но сегодня они оправданны.

— Начинаем подготовку, — резко ответил Фолкэйн.

Он скинул ноги с койки и встал. Волна слабости пробежала по телу. Пришлось опереться о перегородку и дождаться, пока пройдет слабость. На сей раз отдых был роскошью, которую он не мог себе позволить. Фолкэйн решил принять стимулятор и заплатить нарушением метаболизма потом, если останется в живых.

Слова Чи крепко засели в его памяти.

«Без сомнения, она права. Мне мешает гнев! Мне хочется мстить за все, что они сделали со мной».

Фолкэйн содрогнулся.

«Или это страх перед новым насилием? Нет, я умру прежде, чем подобное повторится. И я возьму нескольких из них с собой к Сатане!»

Глава 14

Звезды сверкали всеми цветами спектра. Бета Креста — чуть ярче других. Млечный Путь расплескался вдоль черной бездны. При желании можно было наблюдать далекие холодные спирали немногих соседних Галактик.

Итак, корабль Лиги вошел в контакт с незнакомцами. Фолкэйн сидел на мостике в окружении экранов наружного наблюдения. Напряженно жужжали машины. Чи Лан была на корме, в центре управления огнем. Из любого места корабля можно было получить информацию от компьютера и отдать необходимые приказы. Они разделились из предосторожности на случай атаки, но одиночество давило на Фолкэйна. Униформа, которую он надел на скафандр, была не столько дипломатической формальностью, сколько вызовом.

Шлем его все еще был открыт. Он с тревогой всматривался то в экран, то в приборы. Его организм из плоти и крови не мог подобно компьютеру воспринимать и суммировать всю совокупность данных приборов, но опытный глаз свободно оценивал общую картину.