Схватка
Шрифт:
В конце концов, летописи многое до нас не донесли.
И главное: совершенно точно известно то, что, бросив Киев спустя год после гибели Чернигова, Михаил отправился к венгерскому королю Бела IV c просьбой оказать ему военную помощь в борьбе с татарами. И да, город он оставил еще ДО того, как возникла угроза штурма. Бегство было связано именно с политическими причинами — а точнее с союзом монголов и его соперников, Даниила Романовича и Владимира Рюриковича. Поганые ведь обещали Киев Даниилу… И вновь вспоминаем про поход на литву. Не было, значит, своего войска у Михаила Всеволодовича Киев защищать! Рассчитывал получить
Таким образом, вся история Михаила Всеволодовича Черниговского, которого так легко осуждать со стороны, отнюдь не так однозначна. И главный аргумент именно в его пользу — это мученическая кончина в 1246 году. Разве трусливый, подлый и низкий человек рискнул бы собой, наверняка осознавая, что вызовет гнев хана отказом поклониться идолам? А Михаил Всеволодович не просто рискнул — он сделал сознательный выбор. Прекрасно поняв, что за его отказом поклониться идолищам поганых последует смерть… Но он сознательно пошел на нее. Просто потому, что не мог отказаться от Православной веры. Потому, что не мог предать Бога…
Да, согласившись на предложение Батыя о помощи против базилевса, он явно недооценил татарской мощи. Да, он не может знать того, что монголы всегда используют врагов своих противников для получения победы, когда не хватает собственных сил — так они покорили три государства Китай... Да, он наверняка принял татар за очередных степняков, подобных половцам, недооценив чингизидов после их поражения в Рязанской земле и в Булгаре. А Даниила с разорением Волыни, как я думаю, он просто припугнул…
Но теперь, после того, как агаряне начали губить его собственных подданных — теперь, как я думаю, в сознании Михаила Всеволодовича многое изменится.
И если, получив мое предложение, он последует за своим сердцем — а каким может быть сердце человека, сознательно выбравшего мученический венец?! — то под стенами Чернигова у меня будет уже не один союзник.
А двое — с ратью в десять тысяч русичей.
Лишь бы Мстислав Глебович продержался подольше…
Глава 7
Михаил Всеволодович Черниговский с непроницаемым лицом наблюдал за тем, как китайские осадные инженеры возводят пороки у городских стен. Покрикивая на непонятливых бродников, не разумеющих чужого языка и общающихся с мастерами через толмачей, поганые все же довольно быстро организовали возведение осадного тына вдоль городских стен Чернигова. А ныне, уже не боясь вылазки, деловито строили пороки.
— Ну, стройте, стройте…
Безусловно, такая сноровка и прыть от татар сильно изумила Михаила Всеволодовича. Он уже встречался с ними на Калке — но что он мог тогда увидеть? Толпу бегущих, поджав хвосты и завывая от ужаса половцев, смявших ряды черниговского полка и потоптавших при том многих воев — и врезавшихся в них следом татар... Таких же, по сути, степняков — разве что ликом иных, сильно смуглых, с иным разрезом глаз. Ну да рубились они яростнее и ожесточеннее, луки их били сильнее и дальше, чем половецкие… Но на этом все. Атака конных дружинников задержала поганых, истребляющих поддавшихся панике пешцев. И будь конных гридей побольше — глядишь, и вовсе опрокинули бы татар в воды Калки!
Но тогда еще и собственные, разбегающиеся вои-ополченцы не дали взять разгон, да как
После было страшное отступление от преследующего ворога под палящим степным солнцем в пешем строю. Уцелевшие бояре, гриди старшей и младшей дружины — все, в конце концов, встали в общий строй, отдав коней на пропитание воям. Не был исключением и князь, прошедший весь путь от Днепра, где изможденные преследованием русичи обнаружили лишь потопленные ладьи, до владений Переяславского княжества… Еды было очень мало, но была вода — шли ведь вдоль реки. Без нее бы никто не вернулся на Русь…
И все же за время того страшного отступления князь, сплотивший вокруг себя горстку воев, так и не увидел в поганых ничего необычного. Простые степняки на мелких коньках-заморышах, вооруженные луками да саблями, в большинстве своем — без доспехов. Больно широкие наконечники срезней, сильнее бьющие луки, да «хороводы», что татары крутили, преследуя русичей — вот и все их отличия от половцев, если не говорить о внешнем облике. В поражении же на Калке сам Михаил Всеволодович винил, прежде всего, побежавших трусов-куман, да Мстислава Удатного с Даниилом Волынским, по глупости купившимся на избитый прием степняков с ложным отступлением… Шли добывать славу — а обрели бесчестие, бежав с выпученными глазами да порубив ладьи, обрекая союзников на гибель!
Глупость, трусость и тщеславие Удатного — но отнюдь не боевые качества татар принесли им победу на Калке!
Вот, как думал о том Михаил Черниговский.
И мнение его только утвердилось после «Бараньей битвы», в ходе которой булгары разбили возвращавшихся с Руси поганых.
…Прошло четырнадцать лет, позабылся позор Калки, зажили старые телесные и душевные раны, уступая новым — полученным в ходе извечных усобиц на Руси. Вернулись татары, сокрушили Булгар — ну и что? Булгар не раз побеждали и русичи, походы Муромских и Ростово-Суздальских князей на восточного соседа были отнюдь не редкостью. А что с Рязанью татары ничего сделать не смогли, только укрепило Михаила Всеволодовича в его догадках.
Он и помощи Юрию Ингваревичу на деле не оказал, потому как прознал уже, что Юрий Всеволодович собирает для рязанского князя войско. Так чего же тогда его дружинникам гибнуть там, где соседи и сами с погаными справятся?! Особенно после того, как прошел по его земле Ярослав Всеволодович, следующий на Киев с владимирскими и новгородскими ратниками, разоряя все на своем пути, да откупы беря с городов!
А что про несметную рать боярин Евпатий Львович, рязанский посланник вещал — так у страха глаза велики, вон и на Калке казалось, что татарам несть числа! И добытый сторожей порубежников половец, невежественный и глупый, только убедил Черниговского князя в переоценке сил татар.
Но только увидев пришедших с полудня татар, князь Михаил Всеволодович осознал, насколько же велика разница между новыми погаными и давно уже привычными половцами, с коими начали даже родниться, коих стали крестить…
Для начала, явившееся с полудня войско оказалось просто ОГРОМНЫМ. По наивности души ныне правящий в Киеве князь предполагал, что, понеся значительные потери в Булгаре (завоевывая его и получив ответный удар русичей), в Рязани, в сечах с половцами, ясами и касогами, татары приведут в лучшем случае столько же воев, сколько и сам Михаил сумел собрать. С учетом полков Галича и Волыни…