Схватка
Шрифт:
Бела Четвертый Арпад ненадолго замер, размышляя над словами ишпана. Взять Галицию и Волынь при условии, что Петер не врет и не ошибается в своих выводах, будет совсем несложно — гораздо сложнее будет сие приобретение удержать… Впрочем, если русы действительно ослаблены войной с монголами, а бывшие князья юго-западных княжеств погибли, время для удара сейчас действительно наилучшее! А уж как делить между ишпанами новые приобретения, как урвать самый большой кусок для королевского домена, как договориться о разделе Червленских городов с поляками — ведь ляхи также обязательно
— Да будет так, Петер. Я соберу свое знамя и гвардию — а вы соберете свои знамена, ишпаны восточных земель. Если все так, как только что было озвучено — нам не потребуется войско со всего королевства, не потребуется и помощь куманов. Достаточно лишь наших общих сил, собранных в насколько возможно короткий срок! И тогда, с Божьей помощью, все вы получите солидные прибавления к своим комитатам… Как получит его и королевский домен!
— Да будет так!!!
Глава 21
Не очень сильный удар чего-то твердого по лбу — и я выполз из тягучей дремы, навеянной монотонной, тряской ездой допотопной кибитки (без рессор!) по степи. Открыв глаза, увидел перед собой баранью костью с до конца не дожеванным (и наверняка еще и оплёванным!) по краям мясом… И поспешно принялся срывать его уже начавшими шататься зубами.
Н-да, Батый умеет мстить… Хотя все равно я пока что нахожусь в плюсе по отношению к ларкашкаки — ларкашкаки теперь уже точно неудавшегося западного похода! Что в сравнении с этим мои личные унижения и побои?!
В принципе, на одной только этой мысли я по-прежнему и держусь в совершенно иррациональной надежде на чудо! На то, что мне удастся вырваться из западни… Ну, или хотя бы уйти от пределов Руси на достаточное расстояние прежде, чем пошлю хана на все четыре стороны, просто признав, что обманул его! Что не было у меня никаких видений о его будущем отравлении — и что я просто все выдумал, чтобы спасти себя на пороге неминуемой гибели под стенами Чернигова, да выручить наших пленников…
Да, Батый умеет мстить.
Впрочем, под впечатлением от моих слов, хан тогда все же отпустил хашар. И, уйдя из-под Чернигова Киевской дорогой, старался нигде не задерживаться — ну, то есть не терял время на осаду городов. Что, в свою очередь, дало местным жителям пусть даже и эфемерный шанс спастись — хоть в осенних лесах, хоть за стенами крепостей, в моем настоящем ставших ловушками для укрывшихся в них беженцев и горожан... Здесь все пошло немного по другому сценарию.
Но, понятное дело, что остановить тотальный грабеж всех и вся (докуда руки дотянутся), с попутным истреблением населения, Батый даже не пытался… Ибо фураж для скота и провиант для его нукеров был залогом выживания. Ну а все художества монголов с несчастным мирняком, на котором монгольские выродки вовсю отрывались — то были уже сопутствующие потери, кои я никак не мог предотвратить.
…Единственный уцелевший тумен (насчитывающий процентов
Как не срослось больше и с моими видениями, что больше ни разу не явились в моих снах…
Впрочем, после единственного разговора, состоявшегося сразу после моего пленения, Батый со мной ни разу и не общался. Так что и возможность прервать свои мучения признанием во лжи мне еще ни разу, собственно говоря, и не представлялась... Меня просто посадили в клетку в кибитке, в которой я и путешествую — а людей я вижу, когда кто-то из моих сторожей приносит еду. Ну, то есть швыряет мне объедки, как псу, в буквальном смысле слова… Или же крепко пнет тупием копейного древка сквозь решетки, пока сплю. В качестве разнообразия к рациону — то есть вместо еды…
Сколько раз я мечтал о том, что когда-нибудь вырвусь из своего узилища и сполна отвечу за издевки! Но, увы, пока это все остается лишь несбыточными мечтами…
Конечно, поначалу я молча игнорировал объедки, цепляясь за остатки гордости. И изо всех сил пытался не показывать, как хочу пить, когда мои тюремщики ставили кобылье молоко или воду у самой решетки — и разливали, как только я потянусь к чашке… Верю, что будь у поганых полная свобода действий, так они бы просто меня убили — ну или крепко бы покалечили. Да и издевке их были бы куда менее «безобидными»…
Но Батый ведь не просто так сохранил мне жизнь и посадил в кибитку, а не в телегу, оставив мерзнуть под холодным осенним небом, пока не разовьется пневмония или менингит! И издевки моих надзирателей — это вряд ли их личная инициатива, если на то пошло. На деле создается полное впечатление того, что меня неспешно так, пока еще без огонька ломают, приучая к роли послушного пса в клетке… Если так пойдет и дальше, то, скорее всего, за «лайтовым» режимом последует нечто более жесткое и страшное, чтобы резко и быстро сломать/доломать уже хорошенько «промаринованного» пленника. Который уже приучился к тому, что выживать нужно любой ценой, позабыв о гордости — это я про объедки или питье, в которое при мне показательно харкают…
А вот за «сломом» условия существования могут и резко измениться — причем в лучшую сторону. И клетка моя может стать «золотой» — ну, пусть не буквально, но еда наверняка разительно и качественно изменится, еще и бабу какую могут подсунуть… Что по идее, должно меня окончательно «добить» и одновременно с тем привязать к «господину». Ведь, во-первых, практически сломанному пленнику, отношение к которому вдруг резко изменится в лучшую сторону, уже совсем не захочется терять «золотую» клетку. А во-вторых, память о жестокой расправе в случае неудовольствия господина будет еще долго жива в памяти, служа наглядной демонстрацией того, каким может быть наказание.