Швейцария на полкровати (рассказы и повести)
Шрифт:
– Ну, ты даешь!
– восхищенно сказал директор, придя в себя от катапульты.
– Че такая-то. Я хотел показать, что без джинсов и масла настроение с тонусом всегда на высоте! Хотя штанишки с медью можно попробовать. А электричеством в них не шибает без заземления?
Елена Петровна бросала баночки и тюбики обратно в сумку.
– Какое вы хамье - мужики! Совести ни в одном глазу! Даже имени не спросил!
– А у нас в деревне так, - хохотнул, садясь за стол директор, - где сгреб, там и... хлоп!
–
– Ага, блин, предмет! Меня, как взрывом, взметнуло! А с виду не подумаешь! Прямо вулкан! Нет, я бы всю сумку купил, если...
Кавалер достал кошелек:
– Может, передумаешь?
– Козлы вы все!
– уже в дверях бросила Елена Петровна.
"Козлы! Козлы! Козлы!" - повторяла в автобусе. Перед ней стоял видный мужчина в благородно коричневом, ниже колен, пальто, бело-красный шарф. И... в облаке дорогого одеколона.
"Тоже, поди, форменный козел!" - подумала Елена Петровна.
Но попутчик был хорош. Интеллигентное лицо. В руке черная кожаная папка. Респектабельный мужчина, что там говорить. За деловым видом читалась не базарная озабоченность.
"Все равно козел!
– стояла на своем Елена Петровна.
– Одно у них на уме!"
Покидая общественный транспорт на своей остановке, она вдруг увидела руку автобусного "козла", ладонью вверх она двигалась навстречу Елене Петровне, предлагая помощь при выходе.
Елена Петровна машинально приняла предложение, почувствовала своей ладошкой длинные сильные пальцы.
Буря вопросов ударила в голову: "Что? Зачем? Тоже из этих, "где сгреб, там и хлоп"? Сейчас начнет вязаться на кофе? Или пригласит в ресторан?.. А потом... в Эмираты..."
За спиной сказочно вспыхнуло стекло супермаркета. Его цветные огни падали на асфальт под колеса шикарных авто. Тело охватывал сбежавший с океанских просторов вольный ветер. Рядом с Еленой Петровной у витрины стоял джентльмен, на руку которого она сейчас, при выходе из автобуса, опиралась...
С этой картиной в голове Елена Петровна, как в тумане, сделала три шага по ступенькам и пришла в себя из Эмиратов, когда опустевшая ладонь сиротливо простерлась в пространство...
Мужчина, держа папку двумя пальцами за уголок, быстро уходил от остановки вглубь микрорайона... Спина его выражала достоинство и озабоченность.
"Козлы мужики! Козлы!
– сделала резкий вираж в сторону своего дома Елена Петровна. При этом скорость на повороте нисколько не снизилась.
– Все козлы! Все!!!"
ЁКСЕЛЬ-МОКСЕЛЬ
Десять лет назад с Лехой Тетерей случай произошел. Не успел познакомиться с одной девицей - та в декрет. Не сильно Леха расстроился. "А, ексель-моксель!
– сказал себе, - когда-то все одно хомут надевать".
Моя мама, Анна Михайловна, говорила: молодые все симпатичные. Лехина жена была исключением. Не Баба-яга,
– Возьмешь красавицу, она из тебя сохатого-рогатого начнет мастерить..."
Шесть лет вместе прожили. Как-то Леха возвращается с работы... По дороге три литра - свою норму - пива купил. Со сладкими мыслями: сейчас оттопырюсь до упора, - открыл дверь квартиры... И захлопнул с вытаращенными глазами. С наружной стороны к двери не было претензий, тогда как изнутри одна табуретка расхлябанная осталась да на подоконнике ракушка из Сочи. И голые стены.
– Ёксель-моксель!
– побежал Леха к соседям.
– Обокрали!
Вышло хуже. Согласно пословице: "Только муж не знает, что жена гуляет". Его далеко не красавица, оказывается, целый год с одним казахом, несмотря на бабуягиную фотогеничность, из Лехи "сохатого-рогатого" мастерила.
Создав законному мужу густую ветвистость на лбу, казах поехал доделывать начатое в свой аул. Подогнал фургон и вместе со всем скарбом Лехино сокровище погрузил.
– Ну, ексель-моксель, - поклялся на руинах семейной жизни Леха, - чтоб еще хоть одна баба переступила мой порог!
И сел пить пиво с водкой. При этом яростно пел: "Отцвела любовь-сирень, вот такая хренотень!"
Насчет баб четыре года свято держал страшную клятву. С попугаем делил жилище. А завел его не из магазина "Оазис".
Рот у Лехи дырявый. Крошки, как горох из худого мешка, на пол сыплются. Леху прореха не колышет, а воробьям - радость. Летом постоянно харчуются на балконе.
В один холостяцкий день Леха глянул на крылатых нахалявщиков, ба! вместе с ними попугайчик прилетел столоваться. Разноцветный, как из шоу.
– Ёксель-моксель, - удивился Леха, - прямо филиал Африки у меня открывается. Того и гляди, крокодилы с бегемотами нарисуются.
Крокодилы не прилетели, зато попугай постоянно поддерживал балконную Африку. Регулярно с воробьями заруливал. Спелся с ними, будто на одной пальме вылупились.
– Ёксель-моксель, - как-то, глядя на несерьезную одежонку заморского гостя, прикинул Леха.
– А холода нагрянут, что зачирикаешь в своем эстрадном полуперденчике? Воробьи - пройдохи морозоустойчивые, а твои цветастые перышки облетят с первым снегом.
Человек Леха был сердобольный. "Простодыра чертова!" - называла его до убега в аул жена.
Глядя на попугая, Леха вспомнил голопузое детство и, выручая теплолюбивую птаху, навострил ловушку: ванночка детская, перевернутая кверху дном, на палочку одним краем опирается, под ней семечки. К палочке привязана леска, на другом конце которой Леха лежит в комнате под балконной дверью. Попугай прилетел на семечки, а дальше как в песне: "Ну, попалась, птичка, стой, не уйдешь из сети".