Сицилианская защита
Шрифт:
– Заканчивайте, девушки. Пробный материал готов, Луиза?
– Готов.
– Она протянула мне стеклянный тигель с поимером.
Настроение у меня было нерабочее, и я неохотно развернул журнал. По плану предстояло заняться испытанием термостойкости полимера.
– Включи печь,- сказал я.
Седа стянула чулок с пробирки.
– Мужчины никогда не поймут, что значит спущенная петля,- недовольно проговорила она.
– Ну, не такая уж это сложная проблема.
– Э, - махнула рукой Седа, - вы много чего
Я и хотел бы рассердиться, да не получалось. Только улыбнулся и спросил:
– Все женщины так самоуверенны?
– Нет,- ответила Луиза.- И во-первых, это вовсе не самоуверенность. А во-вторых, мы хотим предложить тебе кое-что, но не решаемся. Между прочим, потому что не самоуверенны.
Я сделал вид, что никакое их предложение меня не интересует.
– Сегодня поет Гоар, - продолжала Луиза.-Пойдешь с нами? Приглашаем...
– Вместе с Асмик, - добавила Седа.
– И познакомимся наконец.
– К сожалению, не сможем,- сказал я.- Мне надо вечером немного поработать. А Асмик, я думаю, затеет стирку.
Она всегда стирает под выходной. Чтобы я мог ей помочь. Сами понимаете, женщине одной трудно справиться со стиральной машиной.
– Что верно, то верно, - подтвердила Седа.
Луиза взяла чулок и прошла за огромный шкаф, надеть его.
– Как-нибудь в другой раз, - сказал я.
– Асмик тоже очень хочет познакомиться с вами, но что делать - не получается.
Температура в печи пятьсот градусов по Цельсию. Сдается мне, опять ничего не выйдет. Необходимо пересмотреть режим полимеризации.
– Асмик очень хорошая, - говорю я.
– Институт кончила годом позже меня.
– А какой?
– поинтересовалась Седа.
– Педагогический. Училась хорошо. Получала именную стипендию, но на пятом курсе чуть не срезалась по психологии. Еле тройку натянули. И все из-за меня. Отнимал много времени.
Я взглянул на часьь Попробую после обеда уйти. Айказян, надо думать, позволит. Сегодня короткий день.
– Джоан Садерленд - слабость моей Асмик. Вы слышали Садерленда? Девушки возились у печи и не ответили мне.- Вся наша компания обычно собиралась у Асмик. И чаще всего, когда созревала тута. Трясти ягоды вызывался я.
И Асмик гордилась тем, что я ловко взбираюсь на дерево.
Не знаю, что в этом особенного, но она гордилась. А однажды...
Я вдруг заметил, что девушки меня не слушают, и оскорбленно умолк.
Подошел к окну и выглянул наружу. Внизу стелилась обыкновенная асфальтированная, почти пустынная улица, на тротуарах которой зимой скапливался снег, а в остальное время года зеленели и желтели опавшие листья каштанов.
Если уйду сразу после обеда, к двум буду у калитки розового двухэтажного особняка. Учуяв чужого, глухо залает Богар.
– Кто там?
– окликнут изнутри.
– Это я, отец,- отвечу я.
– Толкни сильнее, дверь не заперта.
Я
– А где Асмик?
– Здравствуй, - поглядывая на меня поверх очков, скажет ее отец.-Сейчас придет. В магазин пошли с матерью.
И так плотно закутается в свой огромный плед с бахромой, словно на улице декабрь.
– Болеете?
– чтобы хоть что-нибудь сказать, спрошу я.
– Э, братец, стареем!
– и его юркие глаза забегают за стеклами очков.Стареем. Это не легко, не думай. Все сдает. Я уж себе доктором заделался. От любой болезни могу вылечить.
Ему лет шестьдесят, а с головы еще ни волоска не упало.
Я завидую его седой шевелюре. И еще у него на все есть своя точка зрения, он может дать совет, может высказывать свое мнение, с которым непременно посчитаются...
– Ты с работы?
– спросит он.
– С работы.
– Голоден, конечно? Потерпи, сейчас придут. Входи В гостиной он откинет в сторону плед и сядет перед столиком с нардами[Нарды - игра в кости. (Здесь и далее примечания переводчика].
– Сыграем?
– Куда мне с таким мастером.
– То-то,- удовлетворенно закивает он.- О диссертации не подумываешь?
– Пока нет.
– Хм...
– Главное не диссертация, отец.
– А что же?
– спросит он.
– Главное - суметь сказать в науке свое, быть пытливым, смелым в поисках.
– Молодец, - одобрительно улыбнется он...
– Айказян!
– услышал вдруг я шепот Седы.
Обернулся и увидел перед собою шефа.
– Как дела?
– спросил он, кивнув в знак приветствия.
– Проверяем термостойкость,- ответил я.-По-моему, необходимо переменить режим.
– Ну что ж... Подумаем. А пока посмотрим, что сделано, - он сел за лабораторный столик. Седа стала докладывать о двухдневной работе. Айказян слушал внимательно, время от времени задавал вопросы, которые по сути оборачивались возражениями.
Когда он соберется уходить, я отпрошусь.
– Пришли, - вздохнет отец Асмик, услышав шаги.
– И поговорить не дадут. Толку от них никакого, так хоть бы не мешали.-Потом крикнет: - Заруи!.. Левой пришел...
Я выключил печь - время опыта истекло. Щипцами осторожно вытащил стеклянный тигель и опустил на подставку.
– Следующий.
Луиза подала мне другой тигель, побольше, с тем же полимером.
– ...Сыграем-ка партию, пока накроют на стол- предложит отец Асмик. И, расставляя фишки, покосившись на дверь, предупредит: - На женщин не очень-то обращай внимание.
– Да. и сейчас ведь будут ворчать, что вот, мол, опять стучим в нарды. Не обращай внимания... Есть?.. Ду-шеш[Д у-ш е ш, с е б а й-д у тюркское название цифр, цифровые комбинации игры в нарды;].
Не то! Кому сначала выпадет ду-шеш, тому не выиграть...