Сицилианская защита

Симонян Карэн Арамович

Увидев нас, они растерянно остановились, Седа с интересом наблюдала за ними. Но парень и его девушка, решив, видно, что в такой ливень другого свободного подъезда не найти, отошли в дальний, едва освещенный угол. На нас они больше не обращали внимания и, уверенные, что мы также безразличны к ним, стали без стеснения целоваться.

– Вот идет мой автобус,- сказал я.

– Спокойной ночи.

– Доброго сна, Седа.

Те, в углу, перестали целоваться, и девушка из-за плеча посмотрела на нас.

Седа

медленно пошла по лестнице.

Я решил постоять, пока она доберется до последнего этажа и зайдет в квартиру. Но девушка что-то сказала, парень ей ответил, и они громко рассмеялись. Она при этом продолжала упорно смотреть на меня через его плечо.

Я подумал, что они смеются надо мной, и, прикрыв за собой дверь, вышел на улицу.

Автобуса, конечно, уже не было, и я бы с удовольствием продлил этот вечер.

Дождь не прекращался. Это был настоящий дождь. Осенний. Для людей, не расположенных к такому,-давящий, тоскливый.

Я зашагал вверх по затихшей, пустынной улице. Только изредка тишину прорезал звон трамвая, отдававшийся гдето вдали. Одинокие прохожие, торопливо пробегая мимо, скользили взглядом по моей закутанной в плащ фигуре и удивлялису, неторопливой походке.

В этот вечер весь город принадлежал мне.

Я остановился перед витриной ювелирного магазина.

И принялся с интересом изучать полуметровые в диаметре кольца, часы в самый раз на руку великана, сделанные из тонкой металлической проволоки, контур женского профиля с ожерельем на шее - каждая бусина с куриное яйцо, а воображаемые волосы увенчаны огромной диадемой с кроваво-красным камнем под рубин.

Откуда-то сбоку появился сторож, в брезентовом плаще с капюшонам. Он окинул меня подозрительным взглядом и, обнаруживая свое присутствие, спросил:

– Мил человек, закурить не найдется?

– Не курю, - ответил я.

– Гмм!-пробурчал он.- А сколько сейчас времени?

– Одиннадцать.

Я побрел дальше и, чтобы не вызывать у сторожа лишних эмоций, решил не оглядываться. Но не утерпел, обернулся, а он все стоит и недоверчиво смотрит мне вслед.

В нашем доме большинство окон уже не светилось. В темноте только кое-где,, как в небе, висели желтые прямоугольники. Один из них - это наше кухонное окно. Наверное, Ваган дожидается меня с сигаретами и кофе.

Мне вдруг страшно захотелось курить. Я ускорил шар, решив, что завтра же непременно куплю себе пачку сигарет. Ее мне, наверное, хватит на несколько дней.

Заглянул на кухню. Никого. В коридоре снял плащ и открыл дверь в комнату.

У стола, подперев рукой подбородок, сидела Асмик. Она сказала:

– Пришла прибраться. Ты бы хоть пол подмел! Паркет от грязи весь черный...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Здравствуйте, - сказал я, замедлив шаг.

Старик стоял перед обитой дерматином дверью и, заложив руки за спину, холодно смотрел на меня.

–

Вы уже три минуты назад должны были быть в лаборатории.

Он толкнул дверь и вошел в кабинет.

Я, как дурак, остался стоять в коридоре. Три минуты...

Подумаешь, великое дело!.. Мир перевернулся, и солнце теперь будет всходить на западе! А то, что в обед я ушел на десять минут позже? Сунуть бы ему сейчас часы под нос и доказать, что я имею право опоздать еще на семь минут!..

Или вот на днях: стою я у окна, смотрю в него и думаю.

Хорошо думается, когда глядишь на что-нибудь красивое.

И мысль работает четче, и вообще лучше сосредоточиваешься. Может, кош-то при обдумывании и обсуждении предстоящих опытов вдохновляет зеленое сукно? Не знаю. Очень возможно. Но меня в тот день вдохновляли разметавшиеся по саду бурые осенние листья.

И вдруг передо мной как из-под земли вырос заместитель директора по хозяйственной части и разразился гневной тирадой, разъясняющей мне, что смотреть в окно - страшное преступление, разлагающее дисциплину в научно-исследовательском институте...

Я уже успел убедиться, что в тех творческих организациях, где с часами в руках следят за дисциплиной сотрудников, что-то не так, не в порядке что-то главное. Это уж точно.

Медленно прошел через весь коридор. И подумал, хорошо бы простоять перед кабинетом ровно столько, пока старик снова не вышел бы. Очень интересно, какое бы у него было при этом выражение лица.

...В лаборатории девушки пребывали в хлопотах, готовились к опыту. Седа проверяла установку, соединяла резиновыми трубками сосуды, и на лабораторном столе образовалось сооружение, чем-то напоминавшее какой-то необыкновенный завод.

Луиза занималась с реактивом. А высившийся в углу баллон с хлором производил весьма грозное впечатление.

– Инициатор получили?
– спросил я.

– Да.

– Слава богу,- облегченно вздохнул я.- И то дело!

Седа склонилась к щитку измерительных приборов. Я видел ее профиль. Короткая, изящная стрижка, прямой, почти греческий нос, детский подбородок с ямочкой...

Потом она повернула выключатель, и лаборатория наполнилась монотонным журчанием - заработали вентиляторы.

Вроде бы сегодня мне надлежало быть радостным: Айказян решил продолжать опыты с новым инициатором. Ни я, ни он не знаем, к чему приведет новый путь. Может, существует другой вариант? Но какое это имеет значение? Даже если существует бесчисленное множество вариантов, главное то, что мы сдвинулись с мертвой точки.

Но какая-то необъяснимая грусть давила мне на душу.

Седа тыльной стороной ладони пригладила волосы. Потом инстинктивно обернулась и удивленно посмотрела на меня.

– Чего ты так смотришь?
– спросила она. И, чуть помолчав, смущенно добавила: - Как немая статуя.