Сицилиец
Шрифт:
Ехать по этой дороге на мотоцикле — то ещё удовольствие, но это ничего. Я крепко держусь за Николу. Сижу, плотно прижавшись к нему, обхватив его за грудь, других вариантов нет. Мои голые ноги широко расставлены, юбка задрана и бьётся на ветру.
Горячие струи воздуха продувают тело, рвут футболку и юбку. Я чувствую упругие мышцы на груди Николы, и мне приятно крепко его обнимать. И я даже чувствую облегчение и свободу. Может быть это только иллюзия, кто знает? Увидим.
Мы выезжаем на шоссе, и скорость становится выше. Ветер! Ветер! Дорога
Мои руки сцеплены в замок на животе Николы, они уже ничего не чувствуют и я боюсь, что если пальцы разожмутся, то я вылечу с мотоцикла. Я инстинктивно жмусь к Николе и понимаю, от того, насколько мы сейчас близки зависит моя жизнь. Мне кажется, юбка порвётся в клочья, её сорвёт, истреплет и растерзает ветер. Было бы смешно оказаться в незнакомом городе в одних трусах.
Наконец, мы останавливаемся.
— Вот это — Дуомо ди Сан-Пьетро, — мы стоим напротив красивого собора, на теневой стороне улицы, и Никола показывает на него рукой, не сходя с мотоцикла, — самый центр города. Хочешь зайти?
— Ой, подожди немножко, дай в себя прийти, — я кое-как слезаю с его железного коня.
Ноги дрожат, я смотрю на пару сотен мраморных ступеней, которые ведут к собору и не чувствую в себе решимости взбираться по ним. Опускаюсь на стоящую рядом каменную лавочку. Вокруг города высокие горы, поэтому здесь очень душно и жарко, никакого ветра, нет даже малейшего дуновения. Провожу тыльной стороной ладони по лбу. Лицо влажное, наверняка красное — в шлеме была дикая сауна.
— Ты как?
— Хорошо. Но после того, что между нами было ты, как порядочный человек, обязан на мне жениться.
— Что? — он непонимающе улыбается.
— Шучу. Просто ты нёсся, как ракета, а я очень крепко тебя обнимала.
Он смеётся:
— Это правда, очень крепко, я даже дышать не мог.
— Пойдём куда-нибудь в холодок, воды попьём, — прошу я.
— Да, сейчас сходим. Через минуту. Вон видишь, того лысого, сейчас ему отдам посылку и сразу пойдём пить.
К нам подходит парень, наверное, лет тридцати. Он в свободных спортивных штанах и огромной, не по размеру футболке. На его жилистом теле она смотрится, как парус. Идёт он слегка приплясывающей походкой, будто изображает рэппера, или что-то в этом роде.
Его руки полностью покрыты татуировками, шея тоже, и даже на морщинистом лице и бритом черепе куча надписей и рисунков. Его воспалённые глаза бегают по мне и я чувствую себя неуютно под обстрелом его взглядов.
В его фигуре, в том, как он выглядит, как держится и как смотрит я чувствую агрессию и скрытую опасность. Мне он совсем не нравится. Я бы сказала, если отбросить его нелепую одежду, он похож на новосибирского гопника из времён моего детства.
Никола достаёт из багажника небольшую картонную коробку с надписью «Феретти. Специи для всего мира» и протягивает
— А эта? — произносит незнакомец и кивает в мою сторону.
— Что?
— Это ты привёз?
— Да, она со мной приехала.
— Сколько? Блондинку я тоже беру.
— Ты больной? Иди, всё что ты заказывал — в этой коробке.
— Ещё раз назовёшь меня больным, я тебе голову отстрелю, — злобно ощеривается бритоголовый.
— Ладно-ладно, извини. Девушка — моя подруга. Понял?
— Теперь моя.
— Забудь. Мы закончили. Благодарю за покупку.
Никола говорит спокойно, но я замечаю, как он напрягается и мне становится не по себе. Что это вообще всё значит…
19. Преимущества жизни на острове
Лысый делает шаг ко мне и присаживается на корточки, я невольно крепче сжимаю ноги. Ну точно, привет из девяностых.
— А ты, — цедит он сквозь зубы, — натуральная блондинка?
Я не понимаю, как реагировать и смотрю на Николу.
— Не отвечай, — спокойно говорит он. — Это наш постоянный покупатель. Он очень хороший человек, просто со странностями. Сейчас он уйдёт если не захочет объясняться с синьором Коррадо.
Тот действительно поднимается и неохотно отходит.
— С синьором? — переспрашивает он и сплёвывает на асфальт.
После этого он выхватывает коробку из рук Николы и вразвалочку уходит, не говоря больше ни слова.
— Извини, — говорит Никола с улыбкой. — Я не предполагал, что твоя красота так на него подействует.
Я замечаю весёлые искорки в глазах Николы и успокаиваюсь.
— А кто это?
— Местный городской сумасшедший. Он безобидный, но ведёт себя очень странно. Я помогаю дяде заниматься интернет-магазином, а он наш постоянный заказчик. Иногда дядя просит, чтобы я сам отвёз ему заказ. Это типа особый подход к клиенту.
— Понятно, — тяну я. — Мне он показался карикатурой на мелкого мафиози.
— Точно, — смеётся Никола. — Ну пошли, попьём чего-нибудь.
— Ага, пошли. А вы что, специями торгуете?
— Да, у дяди большой склад. Он поставляет свой товар в разные страны. У него вообще всё есть. Говори, что хочешь, я тебе привезу.
Я качаю головой. Не так уж много я готовлю.
— А этот Коррадо, которым ты испугал сумасшедшего, он кто?
— Его психиатр. Он тоже наш клиент. Преимущество жизни на острове в том, что здесь все друг друга знают и постоянно встречают.
— Да ладно, остров-то большущий.
— Что есть, то есть. А вот это, — говорит Никола, — «Антико Дольчерия Бонайуто», старейшее производство шоколада, можно потом будет посмотреть, как его делают и попробовать. Его там и продают.
— Ты пробовала сицилийский шоколад? Он особенный, его делают по древним рецептам ацтеков.
— Пробовала, конечно. Мне очень нравится. Он такой рассыпчатый.
— Ага, а вон там, за тем зданием, готовят лучшую в мире граниту. Сейчас мы с тобой туда зайдём.