Сицилиец
Шрифт:
Хорошо помню себя с плотно сжатыми ногами и Сашку, пытающегося разжать, развести мои ноги, вклиниться между ними. Помню и дикий ужас, и звон в ушах. И ещё помню, как заорала, а он с перепугу зажал мне рот подушкой. Идиот. Как только не задушил. От этого мне стало ещё страшнее… В общем, опыт так себе. Он долго держал меня, пока я немного не успокоилась.
Потом уже вся в соплях и слезах я ему говорила:
— Саша, пожалуйста, не надо так, я так не хочу…
— Ты что, не чувствуешь, как я к тебе отношусь? —
— Я тоже к тебе очень хорошо отношусь, но я не готова, прости меня…
И я снова рыдала, а если он делал хоть одно движение в моём направлении, отшатывалась от него и вжималась в стену.
— Значит я тебе безразличен?
— Нет, конечно, ты что!
Ну и все в таком духе. В итоге он психанул и выскочил, хлопнув дверью, а я лежала, не могла уснуть, не понимала, что делать, да и надо ли вообще что-то делать. Всё стихло, а Юлька не приходила. Тогда я встала, накинула её халат и пошла посмотреть, где кто. Вошла в тёмную гостиную, нашарила выключатель и включила свет.
— Лизка, блядь, выключи свет!
Сначала я услышала Юлькин голос, а потом уже поняла, что вижу её и Сашку полуголых в обнимку лежащих на диване. Я вернулась в комнату, села на постель и обхватила руками коленки. Была только боль, горечь и беззвучные рыдания. Скоро пришла Юлька, села ко мне на кровать.
— Лиз…
Я не ответила, только затряслась от слёз.
— Лизок, миленькая моя, ты что, плачешь? Лизанька, скажи что-нибудь, Лиза, пожалуйста…
Она опустилась на колени перед кроватью и стала гладить меня поверх одеяла по голове, по плечам.
— Лиза, Лизанька, ну что ты, ты из-за Зайцева? Ты же сама его прогнала, сказала, что не любишь.
— Я такого не говорила! Не говорила!
Я подняла голову и увидела лицо Юльки прямо перед собой, очень близко. По её щекам тоже текли слёзы.
— Лиза, прости меня, прости суку, я не поняла, я бы никогда… я не знала, Лиз, прости-и-и-и…
И она разрыдалась. И я разрыдалась. Она села на кровать, и мы рыдали обнявшись, глупые, несчастные. Она гладила меня по волосам и по спине, а я уткнувшись в её шею лила и лила слёзы, целые солёные реки.
С Зайцевым, разумеется, всё было кончено, а я с тех пор боялась даже думать о сексе. Не могу сказать, что у меня было много с Юлькой мы ни разу с тех пор не говорили об этом, но я всегда помнила о той ночи, и она, наверное тоже. Мы остались подругами и были не разлей вода. Я думаю, что после смерти мамы у меня и не было никого ближе Юльки.
.
Я отталкиваю её и даже как будто немного трезвею.
— Что? Что ты меня толкаешь, неблагодарная?
— А ты не помнишь!? Ну почему со мной каждый раз такая ерунда! Мы уже сидели так в обнимочку, когда ты трахнула моего парня, забыла? Разбила мне сердце, можно сказать!
Она смеётся:
— Ты мне спасибо за это должна сказать.
— Ну видишь, большой человек, в администрации работает!
И мы обе весело, пьяно и счастливо хохочем.
— Мы, кстати, тогда не трахались, просто обжимались.
— Не ври!
— Правда…
— А что ж ты мне раньше не сказала?
— Не знаю… не сказала и всё…
Мы замолкаем, вспоминаем каждая своё. Потом я говорю:
— Ладно, Юлька, пошли спать.
— Пошли
— Только пообещай, что с Марко трахаться не будешь, и даже обжиматься, что бы не случилось.
— Обещаю, — покорно кивает она головой, — Лизка!
— Что?
— Как же я тебя люблю!
— И я тебя!
***
Просыпаюсь я от телефонного звонка, это сторож:
— Лиза, доброе утро, здесь Никола Руссо, он привёз машину.
— Спасибо, Тони, отправь его к дому, пожалуйста.
Вскакиваю. Опухшая, всклокоченная, как баба яга.
— Юля, — кричу на весь дом, — вставай скорей!
Натягиваю шорты, футболку, заскакиваю в ванную, хотя бы успеть пригладить волосы да умыть лицо. Раздаётся стук в дверь. Быстрый он. Бегу открывать.
— Привет, Никола!
— Привет, Лиза… я не вовремя?
— Нет-нет, что ты, я просто проспала, проходи, не стой. У тебя есть пять минут? Подожди, пожалуйста, я сделаю тебе кофе и по-быстрому приведу себя в порядок. Подруга приехала, давно не виделись, вот засиделись вчера.
— Да всё нормально, не волнуйся, я никуда не спешу. Кофе потом выпьем. Я могу попозже зайти.
— Да куда ж ты здесь пойдёшь? Посиди пока, ладно? Я скоро.
Я быстро собираю остатки вчерашнего пиршества со стола, уношу на кухню, бегу в душ. Кричу на ходу:
— Юль, ты встала? Давай, поднимайся.
Через пятнадцать минут, приняв душ, более-менее похожая на человека я выхожу в гостиную, там Никола и Юлька. Она только из постели, растрёпанная, но улыбчивая, на ней короткий халат. Они разговаривают по-английски. Никола говорит не очень хорошо, примерно как я, а Котя молодец, практически англичанка.
— Ты что ж меня не предупредила, что у нас гости? Я тут выхожу голая почти что, а здесь Коля. Ну ты даёшь…
— Он уже знает, что он Коля?
— Коля, Коля — это я, — радостно кивает Никола.
— Ну как ты говоришь! Ты же не Кока-Кола, ты — Ко-о-о-ля-я-я, — наставляет Юлька. — Ладно, никуда не уходите, я скоро.
23. Малиновые реки
Она идёт к себе, а я веду Николу на кухню и варю кофе. Юлька присоединяется к нам на удивление быстро. Мы пьём кофе и едем в Катанию. Во-первых, надо отвезти Николу, ведь он приехал на моей машине и теперь его надо вывезти из нашей глуши, а во-вторых, мы решаем хорошенько обследовать город.