Сила любви
Шрифт:
— Так надо всё одновременно делать, и перед собой смотреть, и под ноги. И спину ровнее держать.
Мы отжали на себе одежду и снова вернулись к ручью. Я набрала воды, повесила коромысло, двинулись в путь. Идти ровно и поглядывать под ноги мне худо-бедно удавалось, а вот песню тянуть, хоть ты тресни, не получалось никак. Да и не знала я местных песен, а те русские народные, которые учила когда-то, совсем не хотели вспоминаться. В голове крутился один «Ой, мороз, мороз!» Но эта песня не казалась мне подходящей.
— Правильно идешь! —
Ладно, хочешь песню, получи. И я затянула:
— Ой, мороз, мороз! Не морозь меня!
С голосом и со слухом у меня всегда были проблемы. Петь я не умела от слова совсем, даже под караоке. Но Забава, похоже, была певуньей. Её мелодичный приятный голос лился легко и свободно. Я плавно тянула слова, делая ударение там, где надо, и похоже, попала в мотив.
— Хорошая песня, — сказала Ягиня, когда я замолчала, — только ты её не пой больше. Таких песен у нас нет. Будем учить то, что девки в селищах поют.
Боже, сколькому мне ещё придется научиться! Кажется, и года не хватит, чтобы всё узнать и освоить. А ведь мне ещё в ад прогуляться нужно, с Вием пообщаться. Может так случиться, что он сжалится и отправит меня домой, тогда зачем я всему этому учусь?
Я снова оступилась, но смогла удержаться и почти не расплескала воду. Хотя одним ведром меньше, одним больше, погоды уже бы не сделало. Мы с Ягиней и так были все мокрые.
К ручью мы ходили раз пять, я наполнила водой все имевшиеся во дворе бочки, но науку с коромыслом усвоила. Спина болела нещадно.
— А теперь огородик прополем, — предложила Ягиня.
Огородиком она назвала немаленьких таких размеров поле, разбитое на грядки. Ягиня выращивала горох, репу, редьку, капусту, брюкву и разные травки.
— А муку для хлеба ты где берешь? — спросила я. Мне казалось, что все в давние времена сами сеяли пшеницу и рожь, а потом возили зерно на мельницу. Чтобы муку смолоть. И потом её зимой в амбарах хранили. Часть зерна при этом оставляли на следующий год. Но рядом с избушкой ни пшеницы, ни ржи не наблюдалось.
— В селище закупаю на ярмарке, — ответила Ягиня. — мы с тобой через три седмицы туда поедем.
Война с курами или школа выживания 3 (Анна)
Седмицей здесь называется, если что, не семь дней, а седьмой день недели. А всего в неделе дней у них девять, и последний называется «неделей». Это день, когда можно ничего не делать. И в месяце сорок дней, а не тридцать.
Ягуша рассказала мне про летоисчисление. Теперь мне стало понятно, о чем говорила Божена, когда отвечала на мой вопрос про дату.
И получалось, что по их календарю шел 3630 год от Сотворения Мира в Небесном Храме. Из истории я смутно помнила, что князь Владимир правил на Руси где-то в конце 900 года, если это тот князь, который крестил Русь. В общем, хорошего мало. Прогресса никакого. Удобств тоже. Только работа и заботы.
— Пойдем, наберём яиц, заодно у кур приберёмся, —
***
Жизнь женщин мне и в наше время не виделась легкой. Большинство моих знакомых постарше и работали, и дом на себе тащили. Уборка, стирка, готовка — всё было на них. И дети тоже. Садики, школы, болячки, уроки. Хорошо, хоть у нас были и стиральная машинка, и мультиварка, и робот-пылесос, хотя и простой пылесос уже очень облегчал жизнь. А те, у кого достаток побольше, раз в месяц могли себе позволить клиринг и няню.
Тут же было всё совсем беспросветно. Бытовой техники никакой, магазинов тоже. Каждая семья обеспечивала себя всем необходимым сама. От продуктов питания до одежды. Вот так, еще в первый вечер Ягиня показала мне, как кроить рубаху и вышивать обережные узоры. Они были начерчены у неё на специальных дощечках. А
— День женщины начинается до свету, — рассказывала мне она. — Сначала печь затопить, да хлебов замесить, потом какую-никакую кашу запарить да похлебку али картохи. Потом корову подоить, да вывести на выпас. В хлеву убраться. Кур проверить, яйца собрать, корм засыпать. К тому времени тесто подойдет. Хлеба выпечь. Семью накормить. Всем уроки раздать. В избе прибраться. В огороде порядок навести. Пряжи напрясть. Белье проверить, заштопать то, что порвано. Мужу рубахи пошить, себе, детям. А кто-то ещё кружева плетет для ярмарки, да ткёт, да вяжет.
Хотя, я подозревала, что Ягиня так уж сильно не напрягалась, и кто-то помогал ей с работой по хозяйству. Иначе откуда у неё было молоко, когда она корову доить не ходила. И яйца кто-то собирал, и в сараях убирался. Да и дворик с избушкой у неё были всегда прибранными. Но со мной своими секретами она делиться не спешила.
Мне предстояло научиться всё делать самой.
— А что, на ярмарке у вас готовую одежду купить нельзя? — поинтересовалась я, укладывая стежок за стежком. Получалось у меня не очень, стежки были кривыми. Я постоянно колола пальцы. И не мудрено, последний раз я держала в руках иголку на уроках труда в школе.
— Чудно ты как шьёшь, — посмотрела на мою работу Ягиня. — Стежки широкие. Одни дырки.
— Так это же наметка, чтоб удобно было на машинке прострочить, — ответила я и тут же поняла, по глазам девушки, что сказала я что-то не то. Всё же решила уточнить. — А разве у вас одежду не на швейных машинках шьют?
Ягиня покачала головой.
— Не ведаю, о чём ты говоришь, Забава. У нас все шьют руками вот так.
И она показала мне несколько швов для разных целей.
— Ты молодец, — похвалила она меня, когда у меня начало выходить что-то путное. Конечно, молодец, после того, как раз десять сшитое распорола. А от следующей похвалы я аж слюной поперхнулась. — Добрая жена из тебя получится.