Сильная и независимая для котика
Шрифт:
Катарина же не привыкла выступать инициатором. Но ей и некогда было. Список кавалеров и договорных партнеров по танцам образовался изрядный. Если бы первая красавица прайда выполняла данные ей опрометчивые обещания в порядке очереди, пир бы затянулся на пару дней. Но и она уже довольно скоро устала. Громко, чтобы услышали все вокруг, Катарина оповестила, что собралась домой. Тут же очередь из партнеров по танцам превратилась в очередь из желающих проводить её, но старейшина на правах главного пресек эти разговоры.
— Морик
— Так закончить вечер с благочестивым героем и для меня естественное желание, — Катарина скромно поклонилась. — К тому же и великая честь.
Старейшина от таких слов растаял и, не сводя восторженного взгляда со сверхправедной катарки, опять больно толкнул локтем внука. Выбора у Морика не оставалось.
***
Дорога до дома Катарины была не длинной. И половину пути они прошли молча. Морган не знал, о чем говорить с катаркой, а она воспринимала тишину как кокетливую игру и только искоса поглядывала на молодого героя прайда, прикрываясь веером.
Ночь выдалась необычайно теплой, светила яркая полная луна, а воздух, наполненный ароматом цветущего ореха Бонко, плащом ложился на плечи. В такую ночь не хотелось торопиться и бывшие некогда влюбленные избрали долгий путь в обход по саду. Густые кроны деревьев шелестели над головой. Кружились, осыпая с головы до ног, лепестки цветов. Недалеко журчал ручей, а обманщица-луна бросала скользящие лучи на облик Катарины.
Выпитое вино дурманило голову, смешивая мысли и размывая грань между фантазией и реальностью. Атмосфера ночи наполняла душу любовью, успокаивала истерзанное сердце Моргана, выстилая лунным светом жизненный Путь, делая его освещенным и тихим. Морик чувствовал себя юным, с сердцем полным романтики. Хотелось встать на лавочку и прочесть стихи или даже спеть. Он глянул на Катарину и неожиданно для себя произнес:
— Я объездил множество солнечных систем, бывал в разных уголках Галактики, даже в секторе Х, но такой красоты, каким обладает твой профиль, не встречал.
Катарина прикрыла нижнюю часть лица веером, часто-часто заморгала, смотря искоса на Моргана.
— Разговоров в деревне только о храбрости твоей. Правду молвят, что достойного катара видно по поступкам, — отсалютовала комплимент Катарина.
— После тяжких сражений приятно, отдыхая, знать, что тебя ждут дома. Когда верность — спутник и главный добродетель женщины, она становится в сотни раз привлекательней, отражаясь в глазах катара.
— Как не хранить верность столь преданному защитнику дома?
Они как раз дошли до одного из самых старых и величественных среди деревьев Бонко, который вот уже много лет рос по центру сада. Катарина встала возле его могучего стола, выбрав пятачок под особо
— Сфотографируй меня. Хочу, чтобы ты вспоминал мой образ таким в моменты отсутствия дома.
Морган активировал холофон, снова неожиданно заглядывая глубже — за внешний глянец амурного переживания. Катарина ведь специально всё подстроила. Водила кругами по дурацкому саду, чтобы в нужный момент остановиться тут, в такой звенящей тишине, и запечатлеть свой образ, навсегда завязывая в душе Морика воспоминания о вечере в нужный ей узел чувств. Красавице хотелось оставить сентиментальный отпечаток и ностальгию по дому в сердце очередной жертвы.
Романтический настрой разбился о прагматичность Катарины. Но на всякий случай, чтобы не быть голословным, Морган решил дать ей шанс и проверить эту теорию. Он настроил ручной холофон и сфотографировал, как того и просила спутница, но не спешил прятать инструмент проверки искренности обратно.
— Одного снимка мало? — как будто бы удивилась Катарина и, одарив Морика милостивой улыбкой, игриво спряталась за веер. Немного изменила позу, нарочито выставляя одну ногу вперед, чтобы та казалась длинней.
— Мне всегда нравился этот сад, — спокойно ответил Морган, не предпринимая попыток еще раз щелкнуть «позёрку». — Подумал, пока мы с тобой дойдем, еще что-нибудь интересное запечатлею.
— Понятно, — сдержанно прокомментировала Катарина, но на миг недовольно искривленные губы выдали её разочарование.
Они зашагали дальше. Моргану больше не хотелось ни говорить комплиментов, ни созерцать прекрасное, начало клонить в сон, от чего он изредка зевал в кулак, не слишком заботясь, как это неприлично выглядит со стороны. Видя, что внимание собеседника непредсказуемо рассеялось, Катарина предприняла новую попытку и начала ни с того ни с сего прихрамывать. Морик остался безразличным к её трудностям. Тогда катарка остановилась, состроила страдальческое лицо и очень жалобным голосом пропела:
— Неудобные туфли, тяжело идти.
— Так сними их, — сказал первое, что пришло в голову, Морган.
— В платье и босиком? Ты в своей армии головой не стукался? — потеряла на миг возвышенный образ Катарина. — На руки меня взял!
В этот момент Морган и направил на неё фотокамеру.
— Что? Нет! Не фотографируй меня здесь, освещение не подходит, — запротестовала Катарина.
— По-моему, ты неплохо вышла, очень естественно.
— Быстро стер! — прошипела разъяренная спутница.
— Хорошо, — хищно улыбнулся Морган и действительно стер получившийся снимок. Ему нужно было только подтвердить свою догадку.