Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Но ты ведь знаешь?
— Откуда ты знаешь? — повторил свой вопрос дед, четко выделяя каждое слово, и в его взгляде больше не читалось непринужденность, с которой велся весь разговор. Даже воспоминание о некой Маргоши не вызвало в нем столько страха.
— Я служу под командованием проводника, — стушевался Морган и немного приврал.
— СШГ делает смешенные отряды? — как будто успокоился дед. — Странно, это ведь как если бы мы организовали ополчение против Сина и взяли в технический отдел кого-нибудь из Свистунов. Нелепо!
— Ты сравнил меня со Свиньями?
— Морик,
— Таким же! — гордо заявил Морган.
— Ну да, ты бы вырос таким же, — вздохнул дед. — Неудачный пример. В любом случае, держатели Силы, даже такого низкого ранга, как проводники — очень опасны.
— Не волнуйся, мой капитан немного нестандартный проводник. А теперь расскажи мне, что значит канцлер Шнобби и моя мама? Этот катар гипотетически мог бы стать мне отцом?
— Не совсем прям так. Он предлагал один раз, ради дружбы. Хотел спасти положение, но я не согласился. Дочь к тому времени уже влюбилась в этого дупака и бестолковца — отца твоего. Из дома два раза сбегала, сватов втайне от нас с Бублей посылала. Так что ей не до Шнобби было, совсем. Он и предлагал лишь за тем, чтобы уберечь её от неравного брака. А теперь ты ответь мне, почему назвал его каджитом?
— Шнобби приставал к моему капитану, — Морган постарался говорить, как можно спокойней, но праведный гнев так и сквозил через слова. — Лез обниматься и даже целовал шею! Требовал ласки без процедур, если ты понимаешь, о чем я. Хотя я точно знаю, что виделись они только два или три раза в жизни.
— Ну и чушь, — расхохотался старейшина. — Может это был другой Шнобби?
— Белый, с розовым носом и большими ушами?
— Хм, правда Шнобби. Но его всегда интересовали только женщины. Причем довольно специфического внешнего вида. И такие никогда не отвечали красавцу взаимностью. Может быть, переключился на мальчишек?
— Мой капитан — женщина.
— А вот это очень плохо, — испуганно проговорил старейшина. — Не становись у неё на пути, не спорь со своим капитаном, никогда, заклинаю предками прайда! Знаешь уже, что такое триггер? Она научила тебя выпускать энергию через когти? Все свободное время тренируйся слышать своё тело. Потому что триггер — это страшное дело! Когда наступит, ты оставишь контроль над собой всего лишь на малую толику. Руки сами должны знать, что…
— Дед, я переживал триггер, — остановил Морик взволнованную речь старейшины.
— Проводница узнала про нос? Надеюсь, ты не наделал глупости, как я по первой. Два дня на дереве сидел и орал дурниной, а еще на прохожих кидался. Пока меня поймали и смогли связать, пока Маргоша докричалась до моего сознания… В общем, страшное дело, да? Лучше засунуть свое мнение глубоко в… в куда-нибудь и никогда не перечить держателю Силы.
— Покорно кивать головой на любую глупость? — фыркнул Морган. — К тому же от триггера уже разработаны лекарства. Мне вкололи, я поспал и утром уже почти ничего не помнил. Потом, правда, наступило раскаяние, но его тоже можно подавить лекарствами.
— Вот
— Интересно. Никогда об этом не слышал. В Империи так было? Поэтому убить йонгея не преступление?
— Йонгеи это совсем другое. Они еще опасней для обычных смертных. Но не для катар, в любом случае.
— Из-за ауры, да? — сообразил Морган. — На катар не действует аура ни йонгеев, ни остальных держателей Силы?
— У проводников она слишком слабая, чтобы действовать даже на обыкновенных персон. А на нас с тобой даже аура Императора не подействует. Поэтому я убежден, что Сина прикончишь ты!
— Откуда ты столько знаешь про Империю? — не удержался от вопроса Морган.
— Я до войны служил при Императорском дворе, разве не рассказывал тебе? — оторопел дед.
— Знаешь, я всегда считал, это какая-то другая была Империя. Воображаемая, — хмыкнул Морган, удивляясь своему восприятию реальности в детстве. — А почему тогда Катарсис вступил в СШГ?
— Потому что самозванец Син, узурпатор и тиран, должен пасть! Вот почему. И это твоя прямая задача.
— Согласен. И я сделаю это!
***
Медленно потянулось время. И недели не прошло, но Моргану казалось, будто пропадает он на родной земле уже вечность. Чем только себя не занимал капрал в отпуске! Помогал в поле, бесконечно болтал с Бусинкой и её подругами, которым очень нравились рассказы о диковинных нравах за пределами общины, по вечерам заставлял себя приходить в Листол, предпочитая общество Легория и Софи, нежели Катарины. Первая красавица прайда же каждый день появлялась с новым кавалером, привечала в своем обществе всякого, ни на минуты не ослабляя цепкого внимания с Моргана. Ждала, что может быть ревность взыграет в бывшем нянни.
Но, чем больше Морик присматривался к Катарине, тем отчетливей понимал — красота её и впрямь холодна, будто полированный мрамор. Бездушное создание природы. Тогда как Мурси — и есть изначальная искра Вселенского Разума, бурлящая жизнь в многообразии. Страсть, горе, слезы, счастье, сила и слабость. Водоворот безудержных эмоций. Рядом с Катариной Моргану было скучно, хотелось спать, думать о поле и обыденных вещах, тогда как рядом с Мурси он по настоящему жил, пускай даже и, сгорая, и хотелось думать о Пути и Предназначении. Его существование наполнялось смыслом.
Смотря на постоянство в красоте Катарины, Морган мог спокойно высказать ей банальные вещи, открыто, в глаза назвать привлекательной или даже мечтой катара. Но когда Морик вспоминал о днях, проведенных рядом с Мурси, всё сразу же менялось. Даже вдали от неё, он чувствовал волнение, просто представляя себе гипотетическую беседу. Вообразит, как признается капитану в симпатии, и сразу руки дрожат да сердце колотится, словно птица в силках. В грезах перед сном, он мечтал, как выразит капитану заинтересованность, как она ответит ему взаимностью и поцелует, погладит, но наутро с унынием осознавал, что этому скорей всего не суждено сбыться.