Сильная и независимая для котика
Шрифт:
«Потому что Христов недобитый кворч» — высунув язык от усердия, вывела Мурси красивые иероглифы. Усмехнулась и зачеркнула. Зачем ей надо, чтобы недобитый кворч её любил? Можно найти другого уродца. Да того же Жованни. А что, это был бы вызов! Жоваух так трясется над заповедями ОВР, что его соблазнить прямо дело чести.
Мурси вздохнула. И это скукота. Нужно думать шире. Почему? Потому что Христов надежная опора и в любой момент придет на помощь? Вот уж самое большое вранье в жизни. Такая надежная защита, что когда её похитили пираты, даже не поинтересовался, всё ли с ней в порядке. Знал, что пользоваться Силой она может только в экстренных ситуациях, сам же создал эти барьеры, и оставил
Тогда пришла Лена. Вот кто по-настоящему надежная опора. Могла убить, могла забрать её сущность в себя. Уж организм Коленки выдержал бы изначальный сгусток Темной Материи Мурси. Но не сделала этого. Почему? Сострадание. Порой кажется, что это чувство только йонгеям и знакомо. Почему-то в Уставе братьев во грехе сострадание значится как слабость. Но это же нужно иметь колоссальную силу воли, чтобы проявлять его! А еще доброта. Только действительно мощная персона способна на демонстрацию этих чувств. Всегда проще пройти мимо, закрыть глаза на попавшего в беду, отгородиться от внешнего мира в мянямирке с единорожками и розовыми птеродактилями. Но Лена точно не такая. Она действительно сестра, самая близкая.
Гидрос говорил: «Будь благодарна Христову. Он дает тебе уроки жизни, делает тебя мудрее». Если пираты и были уроком в жизни, то Мурси предпочла бы сачкануть. Лучше бы она осталась глупой и несведущей, но без этих кровоточащих ран на сердце. Да даже если это и был Исход, как предположил Морган. Но положа руку на сердце, куда спокойней было бы оставаться прежней наивной девочкой с верой в сильное плечо наставника рядом, а не вот это вот всё. Права Клара. Не нужно было всех этих модификаций делать без ведома отряда. Хотелось же просто подобрать к каждому ключик, дать то, чего они хотят. А вышло опять боком. Даже насильно Мурси не может заставить полюбить себя обыкновенных людей. Не то, что её матушка.
«Потому что тогда меня полюбят и другие» — быстро накарябала ответ капитан, пока созревшая мысль не улетучилась. А так ли важно, чтобы в жизни тебя кто-то любил? Что вообще Мурси знает о любви? И где грань между одержимостью и чувством?
«Любовь — лихорадка, сжигающая заживо, которую нельзя приручить или удовлетворить её ненасытный аппетит. Она не знает пощады ни к слабым, ни к больным, ни к упавшим. Любовь — самое отвратительное слово, которое когда-либо произносилось. Я не хочу больше любить Христова, в нем нет ничего от того мужчины, что когда-то завораживал меня. Но я так привыкла к этой боли, что она стала для меня действительно комфортной, потому что кроме этого, я ничего не получала. Только пепел знает как гореть дотла! Я реактиваня звезда, расплавившаяся от такой жары. Моя точка сборки сползает с места и кружится по телу.
Любовь к нему как пожар на корабле, нужно бежать к эвакуационной шлюпке. А я всё равно ползаю по раскаленному полу в поисках правды. Неважно, что Христов мне ответит, всё равно не выживу — выход заблокирован, и я глупо остаюсь, что бы продолжать играть с огнем на корабле».
Мурси уставилась на записи. Наконец, она сформировала эти мысли. Наконец, поняла истинное своё отношение к наставнику. Много раз это проговаривали и Лена и психологи, но глубинный смысл всё никак не доходил до капитана. Комфортная боль. Привычное чувство высасывающего силы одиночества. Любовь без страсти — болезнь. Нужно ли ей, чтобы Христов, как например Морган, пытался дотянуться до её тела, задыхался от восторга, смотрел таким странным, будто любующимся,
Пожалуй, нет. Любовь к Христову — это такого сорта чувство, которое обходится без мягкой постели и шелестящих простыней. Ничего нежного или сладкого, просто дерущий горло алкоголь, делающий речь бессвязной, а голову затуманенной. Любовь к наставнику — это еще один урок, который сожжёт Мурси раньше, чем она его выучит, и душа будет жаждать этой смерти. *1
«Нет, любить я его больше не хочу! Когда источник пожара будет удален с корабля — тот перестанет гореть».
Уж лучше, когда с Инквизицией будет покончено, отыскать Моргана и самой его зажать в темном уголке и помацать, слушая ворчливое: «Неприемлемо!», беря это в качестве компенсации за ношение кольца. А что? В конце концов, наставник именно его подсунул как «право на удовольствие» — древнюю традицию среди держателей Силы. Жена и муж имеют право привечать у себя в постели смертных для разного рода утех, по-простому — «официальные любовники». Хоть Моргана и выбрал Христов, она не будет сопротивляться. Хочется, конечно, чтобы тебя любили по-настоящему, от сердца, но если не сложилось… Когда ты — безобразный йонгей, клон, дочь греха и запрещенный эксперимент, о какой любви может идти речь? Правильно, о такой же — безобразной, греховной, клонированной от настоящего чувства в виде эксперимента. Пусть будет так.
Мурси горько вздохнула и опять прислушалась. Подозрительно тихо стали вести себя эти двое из яйца, одинаковых с лица. Капитан сделала психосферу и приставила к стене.
— Зырь, за вчерашний вечер успел. Ого! «С этой огромной любовью, я рядом с вами не к месту, всё для неё мало и повсюду ей тесно, — явно что-то читая, прошептал Френк. — Меня не вмещают дома, не впускают пространства, я понимаю и сам — мир мал моей страсти».
— «Эмоции бьют струей из динамо-машины, я мешанина из катара и мужчины. Вечность берет за плечи и этот недуг не лечат, а я не могу вам признаться ни жестом, ни речью» *2, — закончил Иржи. — Обалдеть! Вот это талант. Я бы никогда не подумал, что так можно выражать свои чувства!
Мурси заинтересованно выглянула из-за дверей. Френк тут же спрятал пад и загадочно улыбнулся. Иржи не отставал от своего учителя и принял самый не принужденный вид.
— За кем следите? — заговорщицки подергала бровями Мурси. — За мейнстримным катарским поэтом?
— Только никому ни слова! Это будет новый хит, — согласно махнул головой Френк. — А нам по шее надают, если узнают.
— Оукей, — вздохнула Мурси. Эта влюбленная парочка точно не захочет делить с ней свои развлечения.
Скучно! Даже домашнее задание с опережением уже сделано. Мурси подошла к столику, на котором покоились ноги Френка и, как бы невзначай, потянула руку. Чуть напряглась, концентрируясь на своем паде. Рассчитала примерный вес, сколько нужно психосилы, чтобы поднять его в воздух и донести безопасно до своей руки. Переборщишь — улетит в неизвестном направлении, недожмешь — только шелохнется, привлекая ненужное внимание. Но поздно, Френсис переменил позицию ног и, как будто бы нечаянно, положил на гаджет левую пятку.
— Камооон! — возмутилась Мурси. — Я ща сдохну от уныния! Будешь знать!
— Посмотри торхинарский сериальчик.
— Они все одинаковые! Я с первой серии могу тебе сказать, чем закончится сезон.
— Тогда посмотри какое-нибудь старье, как ты любишь. Ведь там тебя ожидают одни сюрпризы.
Холофон на руке завибрировал. Мурси от неожиданности даже вздрогнула. Уже очень давно, с тех пор как заблокировали рабочий ID, он оставался бесполезным аксессуаром. Наверное, Ленка соскучилась и шлет на личный номер инструкции или очередной психологический тест. Мурси скривилось. Психологи-фуелоги, как их называл Ванно.