Симфония проклятых
Шрифт:
— Правильно. Нам нужно собраться с мыслями и понять, как быть.
Они замолчали. Тори опустила глаза, вдруг почувствовав тяжесть ответственности. Гейб взглянул на кладбище кораблей и теперь увидел их иначе. Натянутые сети, канаты и то, что некоторые суда столкнулись друг с другом, говорили о том, что идея о тайном лагере пиратов далека от реальности. Гейб видел не просто суда, пострадавшие от ураганов и кораблекрушений. Тросы между кораблями указывали на попытки людей спастись. Он попробовал убедить себя, что некоторые из них увенчались успехом, но логика твердила, что это не так. Если бы кому-то
Здесь скопились корабли лет за тридцать. Их капитаны подошли к острову, или их заманили в ловушку. Не исключено, что они успели послать сигнал бедствия, но спасатели не нашли остров или их постигла такая же горькая участь. Может быть, он ошибается и кому-то удалось уцелеть, но по каким-то причинам они не стали рассказывать, что с ними произошло. Ведь «Марипоса» сумела отойти от острова. Конечно, на борту остался только один человек, который получил такие серьезные ранения, что вскоре умер. Капитан рыбачьей шхуны подумал, что они в ловушке и на острове им будет легче защитить себя и груз. Как и Боун, он посчитал, что существо или существа, напавшие на его корабль, не смогут атаковать их на суше. Возможно, он полагал, что на берегу прикончит всех врагов, после чего путь в море будет открыт.
Он был глупцом. И тут Гейб задал себе пугающий вопрос: как именно «Марипоса» смогла спастись? Концы не сходились с концами. Разве что подводные чудовища сознательно позволили умирающему моряку увести «Марипосу» в открытое море. Из чего следовало два страшных вывода: во-первых, «Марипоса» стала наживкой, которая должна привлечь к острову новые корабли; во-вторых, существа, убившие команду, достаточно разумны, чтобы заманивать новые жертвы.
«Такими мыслями лучше не делиться», — сказал себе капитан, посмотрев в глаза своих спутников и увидев в них страх.
— Кевонн и Боун, вытаскивайте ящики на берег. Нам необходимо подобрать патроны и зарядить все оружие, чтобы не терять время на смену магазинов. Когда закончатся патроны в одном автомате, мы просто отбросим его в сторону и возьмем другой.
— «Вискайя»… — начала Тори.
— Плевать на «Вискайю», — перебил ее Гейб.
— Значит, мы попытаемся прорваться? Такое ты принял решение? — спросил Боун.
Казалось, он готов расплакаться.
— У тебя есть другие предложения? — спросил Кевонн.
— Я не поплыву с вами, — сказал Боун.
Панг рассмеялся жутким смехом человека, теряющего власть над собой.
— Да, хороший план. Остаться здесь и умереть.
Боун закрыл лицо руками, запустил пальцы в густые светлые волосы и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
— Перестань, — тихо сказала Тори. — У тебя есть только один шанс уцелеть, Боун. До темноты осталось всего несколько часов. После этого…
Серфингист кивнул, глубоко вздохнул и поднялся с песка. Вместе с Кевонном он начал перетаскивать ящики на берег, но оба вошли в воду с огромной опаской.
— Капитан, что будем делать с Боггзом? — спросил Панг, защищая рукой глаза от солнца.
Об этом Гейб еще не успел подумать.
— Попытаемся забрать его, когда будем проплывать мимо.
Казалось, ответ Гейба удовлетворил Панга, и он отправился помогать остальным таскать ящики и заряжать
«Только не нужно тешить себя напрасными надеждами. Мы все почти наверняка мертвецы», — подумал он.
Тори подошла к капитану, когда остальные занялись работой, и Гейб искоса посмотрел на нее. Похоже, парни едва держались, но у него сложилось впечатление, что Тори справлялась гораздо лучше остальных.
— Как ты считаешь, откуда они взялись? — спросила она. — Кем бы они ни были?
Гейб подумал об океанских штормах, потрескавшихся стенах и гладком, как стекло, черном камне со странной надписью.
— Ты вспомнила о гроте, — сказал капитан.
Тори не отвела взгляда.
— А ты?
Он посмотрел на запад и увидел, что солнце опустилось ниже, чем он предполагал. Капитан поспешил к матросам, чтобы помочь им заряжать оружие. Он знал, что существа под водой будут ждать только до заката.
Гейб вновь подумал о Майе. Неужели все было бы настолько плохо, если бы он согласился дать ей ту жизнь, о которой она мечтала, — ребенок и муж, проводящий дома больше времени, чем в море? Сумел бы он примириться с такой судьбой? Вопрос остался без ответа — сейчас он не имел ни малейшего смысла, — все зависело от того, сумеет ли он вернуться в Майами.
44
Два месяца назад
Уличные огни полосовали ветровое стекло, когда Гейб вел свой подержанный «БМВ» по улицам Майами. По капоту проплывали сияющий неон и пастельные тона отраженной рекламы баров и ресторанов. Сумерки спустились пару часов назад, но даже вечером во вторник движение оставалось напряженным из-за множества машин, припаркованных у тротуара.
Охваченный противоречивыми чувствами, Гейб крепко сжимал рулевое колесо. Он выпил четыре бутылки чая со льдом в «Джеймиз риал лайф» — маленькой закусочной, где подавали морепродукты, находящейся в нескольких милях от его квартиры. В «Джеймиз» было выходящее на улицу патио, и автомобильные выхлопы смешивались с ароматами «мохито» и жареных хвостов омаров, что делало заведение столь популярным у местных жителей.
Гейб пообедал — мелко нарезанные креветки и жареная картошка, вполне подходящая еда, чтобы компенсировать действие алкоголя, — но сейчас чувствовал в желудке тяжесть. Он пытался уговорить себя, что дело в чае со льдом, но понимал, что это не так. Почти месяц миновал с того вечера, когда Майя поймала его в «Синко» и не пришла домой ночевать. С тех пор он постоянно находился на взводе, его переполняли гнев и отвращение, направленные не только на жену, но и на себя самого. Тогда на следующее утро ему пришлось пережить несколько трудных минут, когда она сказала, что переночевала у друзей, и ее глаза оставались жесткими, как кремень, а в голосе прозвучал вызов — пусть только попробует спросить ее о подробностях. Тогда Гейб промолчал. Ведь он изменил ей. Майя имела все основания сердиться, к тому же, даже если она зашла так далеко, что переспала с другим парнем из чувства мести, он не хотел ничего знать.