Симфония теней

Злобин Михаил

Ох, Абиссалия и её проклятые обитатели… надо как-то заставить себя перестать пялиться на дворянку. Иначе как бы аристократы не подумали чего.

— Простите, милария, мне неведомо ваше имя. Как вы позволите к себе обращаться? — слегка осип мой голос.

Судя по кривым ухмылкам у мужской части знатной компании, они прекрасно поняли, отчего я подзавис.

— Вайола гран Иземдор, — продемонстрировала мне в улыбке милые ямочки девица. — Рада познакомиться с вами лично.

— Не могу выразить словами, насколько это взаимно, — с достоинством кивнул я.

Звучание знакомой фамилии частично вернуло мне самообладание.

Надо же, в революционном кружке Мисхейв затесалась родственница убитого мной Дядюшки Лиса! Интересно, кем она ему приходится? Судя по отсутствию числительного в имени, чья-то супруга, перешедшая из другого рода. Вот же невезуха! А впрочем, разве можно ожидать чего-то иного? Такие красавицы нарасхват в любом сословии и любом времени. С этим остается только смириться.

Эфра, сидящая слева от меня, нервно поёрзала и демонстративно отвернулась. Она достала декоративный веер, и отгородилась им, делая вид, будто ничто и никто из этой половины просторной комнаты её не интересует.

— Экселенс нор Адамастро, и всё же, возвращаясь к моему вопросу. Расскажите о вашем инструменте, — не дала перевести тему белокурая Вайола.

— Может, пусть за меня всё расскажет музыка? — произнес я, и дворяне оживлённо зашушукались.

— Мы бы не посмели о таком просить, но раз уж вы, Ризант, предложили сами, то отказываться просто глупо! — на правах хозяина заявил Адилин гран Мисхейв, а остальные гости активно поддержали его.

— Что ж, не стану вас разочаровывать…

Я положил калимбу перед собой, водрузив на колени, а мои ладони нежно огладили замысловатую деку, созданную духом лесов. Выдержав небольшую паузу я заиграл. Пальцы ловко запрыгали, цепляя серебряные язычки. Комнату заполнил волшебный звонкий перебор. Настало время этому миру услышать песню моей юности. Великолепная Долорес О’Риордан и её неповторимый Zombie. Почему-то именно на серебряных пластинках этого инструмента она звучала особенно необычно и живо. Значительно лучше, чем на любом из моих металлофонов…

Лирическая мелодия лилась звонким ручейком. И в уголках глаз некоторых особо впечатлительных миларий заблестели капельки слёз. Даже суровые мужчины, многие из которых бывали на войне, замерли и задумчиво смотрели куда-то в пустоту. Нельзя было сказать, что мы думали об одном и том же. Ведь музыка у каждого рождала свои собственные ассоциации. Но направление для течения мыслей она задавала одинаковое.

Я ждал, что почувствую то воодушевление, какое накатило на меня перед Иерией. Что где-то в душе вновь шевельнется отмершая магия. Но нет. Мне просто стало грустно и немного тоскливо. Что ж, глупо было ждать, будто небольшой концерт-квартирник решит мою проблему. Но зато я теперь могу со спокойной совестью двигаться дальше и искать новые способы сбросить с себя энергетический паралич.

Пока я играл, аристократы не проронили ни звука. Дамы даже перестали веерами размахивать, чтобы шуршанием шелка и перьев не нарушать мелодичный перелив. Но вот я тронул язычки в последний раз и артистично приглушил вибрацию. И это движение словно бы сняло чародейское оцепенение. Люди встряхнулись и ожили, будто некто всемогущий вернул течение времени в привычное русло.

— Ваше умение бесподобно, экселенс, — с придыханием изрекла Вайола Иземдор. — Никогда я еще не слышала ничего более чувственного и волнующего.

— Вы необычайно талантливы, Ризант, —

прошептала справа от меня Эфра, перестав изображать холодную обиду.

— Это действительно своеобразно и свежо! — поддакнула другая дама, сидящая напротив.

Комплименты посыпались на меня как из рога изобилия. Мужчины подходили и крепко жали мне руку, а миларии одаривали невесомыми прикосновениями и кокетливыми взглядами. Равнодушным не остался никто. И дальнейшая беседа потекла настолько непринужденно, как будто я с этими людьми на одном горшке рос. Правда, темы поднимались какие-то странные. Несвойственные сообществу бунтовщиков, я бы сказал.

Говорили о ценах на зерно, о налогах, об успехах и провалах на западном фронте, о новых веяниях в моде, о качестве шелка из Равнинного княжества, об отсутствии какой бы то ни было культуры в обществе северян… В общем, пустопорожний трёп, не несущий никакой особой важности. И я даже первое время изо всех сил напрягал мозг, стараясь уловить какой-либо заложенный подтекст. Но вскоре понял, что его здесь попросту нет. Эти высокородные дамы и господа собрались элементарно поболтать.

— О, а вы слышали, почтенные, о страшных событиях в доме развлечений «Под подолом Фортуны?» Я долго не могла поверить, что подобное произошло совсем рядом, прямо в нашем городе…

— И не говорите, милария Кенара! Бандиты никогда еще не наглели столь сильно, чтобы покушаться на покой высокородных!

— Мне рассказывали, что за этим стоит головорез, которого все зовут Маэстро, — поделился хозяин дома. — Он не местный, а потому ведет себя невероятно дерзко.

— Ха, ручаюсь, что скоро его тело будет болтаться в петле, дабы каждый прохожий мог плюнуть ему в гниющую морду! — убежденно произнес Фенир.

— Оу-у-у, экселенес гран Мисхейв, нельзя ли обойтись без таких высказываний? Здесь вообще-то дамы! — брезгливо скривилась не представленная мне женщина в канареечно-желтом платье.

— О, молю о прощении, милария Нуала, — виновато склонил голову брат главы рода, — просто я еще не успел свыкнуться с мирной жизнью. Знаете, последние шесть лет меня окружали только воины. И мы все там привыкли изъясняться жестко и коротко. Потому что там нет времени на филигранное словотворение.

— Н-да, это заметно, экселенс, — иронично хмыкнула дама.

— Фенир, мальчик мой, вам просто пора уже жениться, — выдала непрошенный совет пожилая матрона с соседнего диванчика.

— Э-э-э… милария Наэсса, ну что вы такое говорите! — вдруг покраснел дворянин. — Ну какая женитьба в столь непростое время? К тому же, я еще не встретил свою суженую…

— Мой дражайший брат пытается сказать, что ни одна женщина не выдержит его несносный характер достаточно долго, чтобы он успел её затащить под венец, — вклинился Адилин, и гости залились звонким смехом. Даже сам Фенир заразительно захохотал, нисколько не обидевшись на родственника.

— Ох, повеселили, господа, — пробормотала женщина, поднявшая тему про Маэстро. — Но всё же, что нам делать с дерзким отребьем, захватывающим наши улицы? Мне, откровенно признаться, не хочется жить, опасаясь внезапного нападения. Одному Многоокому ведомо, что разбойникам взбредёт в голову в следующий раз! Вы знаете, что они сделали с несчастным хозяином игорного дома и охраной?! У меня кровь стыла в жилах, когда я слушала эти мерзейшие подробности…