Симулякры
Шрифт:
Зашел сначала к программистам. Поздоровавшись со мной, коллеги продолжали спорить, какой смотрели вчера стриптиз – топлесс или тотал?
– А вы видели последнее выступление? – спросил меня Виталий, продолжая барабанить пальцами по клавиатуре.
– Он, как примерный семьянин, ушел вовремя!
– И куда это мы с вами ходили вчера? – уточнил я. – Что-то не припомню.
Все дружно рассмеялись.
– Да мы не скажем вашей жене!
– Да, кто-то ничего не помнит!..
– После командировки сразу в ресторан – это круто, и я хочу!
– Герман Владимирович, меня тоже включите в список на следующую командировку!
– Не
– Слушай, Виталий, – сказал я, – представляешь, я вчера перепил и не помню, как добрался домой, наверное, на автопилоте. Что там было-то, все вылетело из головы.
– Странно, – удивился он, – вы побыли с нами немного, полчаса от силы, а потом ушли.
– Один или с кем-то? – напрягся я.
– Я только увидел, как вы уходите, несколько человек.
– Кто там был со мной?
– М-да, не помню. Олег Николаевич, вроде…
– Ну ладно, это уже не важно, наверное, мы потом еще бухнули…
У тестировщиков и в отделе математического моделирования ничего нового я не узнал. Значит, вчера мы гульнули, и я был настолько пьян, что заблудился в метро.
Когда я давал поручения инженерам-экспертам в своем отделе системной архитектуры, вошла секретарша с ярко накрашенными губами на высоких каблуках и сказала, что меня вызывает директор.
В кабинете у Владислава Аркадьевича сидели начальник отдела кадров, главбух и наш доктор.
– Как прошла командировка? – спросил директор дружеским голосом, поставив меня своим вопросом в тупик.
– Как обычно, – несколько удивился я.
– Мы не успели выписать командировочные, поэтому решили, что ты никуда не выезжал, а работал в офисе в обычном режиме. И еще я подписал приказ о премии.
– Хорошо, – пожал я плечами и заметил, что женщины избегают на меня смотреть.
– Надеюсь, ты все понимаешь? – спросил директор, ткнув указательным пальцем в стол.
– Да, конечно, – подтвердил я, не решаясь смотреть ему в глаза..
И тут женщины посмотрели на меня с явным любопытством.
– Как ты себя чувствуешь? – снова мне задал странный вопрос директор.
– Все в норме, – поспешно ответил за меня доктор, – мы провели тщательный осмотр, но ему лучше бы отдохнуть.
– Да, – согласился я, – все хорошо.
– Ну так, хорошо, если хорошо, – усмехнулся директор, – возьми отпуск на неделю и поезжай на море, тебе надо развеяться. И стал тискать пальцами обеих рук авторучку.
– Он за пять лет ни разу не брал отпуск, – внесла ясность начальник отдела кадров, чем несколько удивила меня.
– Тем более, – сказал Владислав Аркадьевич, – но больше недели я не могу дать, ты у нас на ответственной должности, может быть самой ответственной.
Я ответил, что отпуск брать не буду.
– Странные у вас порядки, а чем занимается ваша фирма? – перебила Дарья, удостоив меня подобием поощрительной улыбки.
– Всякими компьютерными изысками, – уклончиво ответил я, не поддаваясь на ее женские уловки.
– Изысками? – она улыбнулась открыто, вполне искренне.
– Компьютерным моделированием сложных систем, – конкретизировал я, не вдаваясь в подробности,
В конце рабочего дня система биометрического контроля не выпустила меня из здания: на мониторе появилась сообщение, что прежде я должен посетить дежурного доктора. В лаборатории я лег лицом вверх на электромагнитную кушетку аппаратно-программного комплекса «Юпитер», на голову мне надели маску-электрод, затем доктор на клавиатуре выбрал режим работы, и надо мной возникла белоснежная округлая крыша оборудования, зазвучала тихая музыка, и я незаметно провалился в сон.
Проснулся с четким ощущением, что во сне я бродил по вестибюлям метрополитена и не знал, как выбраться наружу. Я шел за людьми, но они исчезали, а я снова оказывался в тупике перед глухой мраморной стеной. Все метро представлялось мне лабиринтом, и я искал, кто поможет мне найти выход.
Вид Маруси с выражением застывшей сосредоточенности на лице показался мне необыкновенно подозрительным. Неспроста она нелюдима и скрытна. Вполне может быть, что со мной что-то сделали. «Не сходи с ума, – изрек Блинк, – просто придумай алгоритм, как установить с Майей нормальный контакт, и расскажи ей обо всем».
Так или иначе, я понял только то, что у меня стерта недельная память, и что лучше об этом помалкивать.
30 апреля вечером – Семейный «рубикон»
Когда я вернулся домой, Майя лежала в той же самой комнате, где мы занимались любовью, – может быть, заболела, плохо себя чувствует или просто переживает из-за нашей размолвки? Я подсел к ней на кровать, от нее повеяло животным теплом.
– Слушай, я чувствую, что виноват, хотя и не понимаю, в чем именно. Ты не могла бы конкретизировать? Может быть, нам действительно стало не хватать денег? Ты говорила, что Ян может помочь, давай обсудим это.
Майя не ответила. Я подумал, что мне как раз не хватало еще ее капризов, когда я сам сейчас никакой, и она туда же, черт!
– Что это с тобой? Ты не заболела? – пытаюсь ее растормошить, пересиливая себя, и с тупой подозрительностью рассматриваю свои шевелящиеся в подкрашенных каштановых волосах женщины пальцы.