Символ могущества
Шрифт:
– Я не опоздала? – спросила девушка, жадно хватая воздух, который воровал её корсет.
– Ты как раз вовремя, – ответил Энди, протягивая девушке напиток в картонном стакане. Она взяла его в руки и улыбнулась в знак благодарности.
– Что это у тебя? – спросил парень, завороженно осматривая губы Аббигейл и указывая пальцем на свои.
Она непонимающе взглянула на него и ответила:
– Губы.
– Э, нет. На них что-то…цвет.
Аббигейл посмотрела на друзей. Все уставились на нее так, словно она инопланетянин.
– Это помада. У вас разве нет?
– По-ма-да? – завороженно спросил Энди.
– Вы носите вещи, которые шьют люди, но не знаете, что такое космет…
– Тааак, а ну хватит тут любезничать. Скоро
– Но разве праздник не в центре города? – не унималась Аббигейл.
– Ээ, нет! Хах, интересно конечно было бы, но вряд ли жители города хотят испепелить его дотла.
– Испепелить? – глаза Аббигейл заметно округлились.
– Ну да. Вестнесс был основан, когда люди начали жечь ведьм на костре. Поэтому каждый год… – объясняла Хоуп, но Риз ворвалась в разговор, получив от продавщицы свой напиток:
– Не томи её своими рассказами о Вестнессе. Пусть сама все увидит.
Хоуп закатила глаза.
– Ладно, пойдем.
Ребята двинулись за толпой, уходящей на запад от города. Обогнув центральную площадь, пройдя несколько домов, похожих на глиняные замки, они вышли на просторную зеленую поляну. Отсюда открывался вид на лес и реку вдалеке. Собралось уже не мало народу и все они стояли вокруг трех больших снопов с сеном и столбами, торчащими посередине. А рядом возились подростки в ободранной одежде. Они то переминались с ноги на ногу, то вытирали капли пота со всего лица, а девушка возле третьего снопа и вовсе рыдала навзрыд.
– Что это? – спросила Аббигейл.
– Они готовятся к церемонии сожжения, – ответил кто-то из толпы.
Дрожь прошла по всему телу девушки.
– Чтоо? Ребята, это правда? Но… я не понимаю, – обернулась к своим друзьям она. Хоуп и Риз лишь захихикали, а Энди положил свою руку на плечо Аббигейл. От этого её кожа покрылась холодком и словно ощетинилась, защищаясь.
– Все будет хорошо с ними, – ответил он. Но то ли прикосновение Энди, то ли факт того, что она увидит, как горят люди заживо, ввёл девушку в полный ступор.
Тем временем троих подростков уже обвязывали толстыми веревками и поднимали к столбам. Девушка все также продолжала плакать, падать на колени и что-то кричать. Издалека это походило на «Не нраавдооо». Слова звучали неразборчиво. Пара мужчин подняли брыкающуюся девушку под локти и поставили на маленькое выступление у столба. Они обвязали её веревками еще раз, чтобы та не вырвалась. К столбу подошла пожилая женщина, взмолилась на девочку и что-то прошептала уходя. Трое мужчин, подобных палачам с горящими факелами начали петь:
«В этот день чудесный,
Падут оковы снов,
И солнце даст нам силы,
Чтоб победить врагов.
Луна и звезды в помощь,
Нам станут в один ряд
И все фавиллы в полночь
Сгорят, как в жилах яд»
Песня продолжалась и все вокруг подвывали палачам. Кроме Аббигейл. Она с ужасом наблюдала за происходящим и хваталась за свой стакан с яблочным напитком, как за дверную ручку, дабы устоять на месте. Трое мужчин с широкими плечами поднесли факелы к столбам и огонь тут же охватил сено и ветки под ними. Жаркие языки пламени сначала коснулись подножия столбов, а потом начали обжигать и ноги подростков. Первой воспламенилась ткань и по всей поляне разнеслись вопли ужаса и боли. Парень на третьем слева столбу покрылся волдырями, его одежда сгорела. Он предстал полностью голым перед публикой и вдруг вопли сменились на душераздирающий рев, схожий на рев льва перед царством зверей. Парня всего изогнуло, тело покорёжило, и он грудью разорвал веревки, которые наверняка были
Вторым из огня вышел другой парень, легко дымясь и смущаясь своей наготы. К нему тут же подбежала, по всей вероятности, его мама с покрывалам и укутала, плача и обнимая голову сына. На столбе осталась лишь девушка, вопя от ужаса. Кожа с ног и живота начала таять на глазах, словно кусок масла. Волдыри надувались и лопали, в то время как крик становился все громче. Толпа замерла, затихла и повсюду разносился шепот «У нее получится», «Она же сможет, да?». Но пламя уже подхватило волосы, и они мигом испепелились. Воплей девушки вероятно не выдержали ее родители и прямо к столбу подбежали мужчина с женщиной, цепляющийся за пальцы друг друга. Мать упала перед палачом на колени истошно закричала «Прекратите все это. Вы видите? Она не может! Прекратите!». Еще две минуты они кричали с дочерью в унисон, в тот момент, когда отец обнимал женщину за плечи. Тогда палач поднял руки к небу и прямо над девушкой пошел дождь стеной. Ее искалеченное тело сняли и уложили на землю. «Она дышит?», «Она выжила?» – шептались все вокруг. Девушка находилась без сознания. Кожа слезла с половины лица, почти все тело покрылось огромными волдырями, везде сочилось красное обожжённое мясо, волосы сгорели. Она напоминала скорее ободранного кроля без кожи, чем человека. Какие-то люди выбежали из толпы, положили ее на носилки и унесли в город. Аббигейл лишь услышала «Несите ее к тетушке Хейзел. Она знает, что делать». Толпа заметушилась, зашепталась, а потом снова принялась за празднование, быстро позабыв о девушке.
– Что с ней будет? – спросила Аббигейл, сердце которой не прекращало отбивать барабанную дробь.
– Наверняка её вылечат, но вряд ли ей теперь здесь будет место, – ответил Энди.
Аббигейл не могла поверить в увиденное. Только, что на её глазах человека сожгли заживо и теперь над ней станут глумиться, такие, как Нельсон.
– Но почему? – возмутилась девушка.
– Фавиллы огня импульсивные люди, Аббигейл. Их сложно понять. Если у фавилла не открылись силы в сожжении, то он в их понимании не фавилл вовсе, – с грустью ответила Риз.
– Но, а я тогда кто?
– С тобой совсем другая история. Не начинай, – возразила Хоуп, – и вообще давайте поскорее уйдем отсюда подальше!
Аббигейл посмотрела на веселящуюся толпу, которые вели себя так, словно ничего не произошло и ей стало не по себе. Схватив Хоуп за руку, они двинулись на толстый мохнатый холм в пятистах метрах от празднования, за которым сгущался лес. Энди уселся неподалеку от торчащего из земли камня, рядом расположились и остальные.
– Ну и праздники у вас, – сказала Аббигейл, чувствуя, как всё еще чувствует жар огня на коже и холод где-то в районе солнечного сплетения. Ей хотелось разрядить обстановку, но картинка лица сгоревшей девушки всё никак не уходила с изнанки век.
– Нусс. Знаешь ли. Это важный праздник. Когда-то обычных фавиллов люди жгли на костре. Сейчас переход огненных служит нехилым таким символом освобождения. Вестнесс был создан на почве массовых сожжений ведьм. Так что этот праздник, как день города у вас. Просто со своими странными обычаями, – ответила Хоуп и развела руками.
– А у других фавиллов тоже есть акт перехода? – поинтересовалась Аббигейл. В ее мыслях никак не складывалась логичная цепочка о рычагах.
– Раньше были. Но поскольку у каждого это происходит по-разному, то теперь другие решили идти естественным путем. Просто огненные на то и огненные, чтобы выделяться. Многие родители протестуют против выбора их ребенка для обряда, но что поделаешь. Вековая традиция, – объяснила Хоуп и пожала плечами, будто смущаясь.