Синдикат
Шрифт:
В любой иной день — да, прямо с двух рук. Но, к сожалению не сейчас…
— Проверил, вроде ничего такого, — завершил Мохито.
Постников тоскливо и грустно посмотрел в спину гордо удаляющейся девушке. Кибернетик отчетливо понимал, что даже если бы граф выдал свой вердикт еще до ее появления, Бес все равно ответил бы решительным отказом. Никакая женщина, никакие чувства не стоят мечты, возможности добраться до секретов «ГосСтата». И все равно тоскливо защемило под сердцем. В довершение Бес припомнил Кицунэ-Кристину и окончательно пригорюнился.
— Так! — быстро сказал граф, и Бес очнулся. — К вам идет еще кто-то. Не скрывается, плечистый мужик, сейчас просмотрю лицо через базу…
— Не надо, — сказал Постников.
— Это не он! — возопил граф. — И на рожу чистый убийца.
— Я знаю. Отбой. Это посредник.
Упитанный здоровяк ростом примерно по плечо Бесу плюхнулся на свободное место и заявил с ходу:
— Зря девицу то прогнал. Клевая деваха, хоть и крашенная как не знаю кто.
— Здоров, учитель, — едва ли не сквозь зубы процедил Бес, глядя по сторонам, не притаился ли где-то рядом и Коллега.
— Я бы пожелал и тебе того же, — столь же недружелюбно отозвался новоприбывший. — Но мне, в общем, плевать.
— Сергей Глинский, — отметил Фирсов, опираясь ладонями в столешницу. — Надо же, и в самом деле команда старых друзей в сборе.
— А ты что за хрен с горы? — полюбопытствовал Глинский, воинственно задрав подбородок.
Эль Мохито сообщил реквизиты, под которыми Глинский оказался на корабле и, судя по междометиям, начал просматривать записи с камер в соответствующих отсеках, пытаясь вычислить Коллегу. Бес опять пропустил мимо ушей невнятное бормотание, рассудив, что само появление здесь бывшего инструктора говорит о нежелании Матвея встречаться лично.
— Я гремлин, — сообщил Фирсов. — Приношу горшки с золотом. Но только хорошим мальчикам. А противные пузаны облизывают позолоту.
Несколько мгновений два ветерана одинаково недружелюбно мерились взглядами.
— Постукались киями и хорош, — брякнул Постников искусственной ладонью по стеклу, затем обратился к стрелку со словами. — Вот уж кого я точно не ждал… Но рад встрече.
— А я нисколечко не рад, буржуй недобитый, — крякнул Глинский. — Но Матвей попросил глянуть на тебя. Так что излагай.
Бес внимательно поглядел на Глинского. Минувшие годы слабо изменили отличного инструктора и блестящего стрелка, разве что шишек на лысине прибавилось, глаза выцвели, да щеки чуть обвисли. И еще стрелок надел очки, наверняка с камерами и шифратором. Но в целом Сергей остался таким же, как был — могучий, пузатый, обманчиво замедленный в движениях. И очень внимательный.
Интересно, где пузан спрятал пушку, подумал Бес, Глинский без ствола, что хром без прошивки. А вслух произнес:
— Он смотрит?
Не отрывая ладонь от стола, кибернетик поднял указательный палец условно в сторону Глинского. Тот все понял
— Конечно.
— Забавно, — вздохнул Бес. — Никак не привыкну к этим встречам через гляделки.
— Мир меняется, — ответил таким же вздохом Глинский. — Такова суровая правда жизни.
— Я слышал, ты одно время похулиганил за троцкистов, — Бес решил сделать пару шагов в сторону от темы, заодно пусть Мохито что-нибудь поищет в сети.
— Всякое бывало. А ты вот рисовать начал, — Глинский двинул подбородком в сторону блокнота. — Кстати, Шейлок этот неплохо получился. Похож.
Фирсов снова промолчал, а инструктор нахмурил брови, словно в голову ему вдруг пришла некая очень интересная мысль.
— Давно хотел спросить… — Бес чуть замялся, подбирая слова.
— Ну, так спрашивай. У меня времени хватает.
Глинский ненавязчиво подчеркнул, что скован временным лагом существенно меньше Постникова, который благодаря рассылкам Эль Мохито и деньгам Комитета за двое суток поставил на уши часть общемировой сети наемников и убийц. Люди, которым некуда спешить, обычно действуют не столь радикально и напористо. Плохо когда на переговорах одна сторона знает о своем преимуществе, но в данном случае работать медленно и аккуратно не получалось.
— А ты верил во все это? — спросил Бес, обозначая руками круг, будто намереваясь обнять «Пруссию». — В социализм, прикладной терроризм, вооруженную борьбу с компрадорами. В то, что нынешний поганый мир можно перевести на другие рельсы методами «Земли и воли»?
Фирсов покрутил большими пальцами, выражая недовольство развитием беседы, но воздержался от замечаний, хотя уж кто всем сердцем верил в капитализм, так это трестовый бюрократ. Впрочем, надолго его не хватило, и пока Глинский думал, бюрократ вставил ремарку:
— У тебя забавная привычка, при встречах со старыми друзьями спрашивать у них что-нибудь философическое.
У Беса больше не было возможностей читать внутренний монолог по движениям лица, поэтому оставалось лишь гадать, Глинский проговаривает ответ или о чем-то советуется с Коллегой.
— Тянешь время? — осведомился инструктор. — Пока ваш граф перебирает список пассажиров и проверяет лица? Так можете не стараться, Матвей эти игры заучил наизусть еще до того как ты начал окровавленные пакеты с пилеными руками-ногами таскать.
Постников не сумел сдержать кривую и злую ухмылку, стрелок ударил по больному, напомнив о периоде, который Бес хотел бы забыть. Не так сильно, как первые месяцы жизни после арбитража, но все же…
— Ох уж эти встречи бывших сослуживцев, — немного делано восхитился Фирсов. — Сплошная ностальгия и умиление!
— Мы не сослуживцы, — надменно поправил Глинский. — И не были никогда. Но эту цефалу я учил какое-то время, было.
— Кстати, хорошо выучил, — уже вполне серьезно склонил голову Фирсов. — Он даже от лолей почти отстрелялся. В свое время.