Синдром гиперпоздней конверсии
Шрифт:
Он услышал всхлипывания, а затем краткое:
– Нимм…
Юль настолько раскис, что имя вышло фальцетом, так что Нимм даже не заметил подмены в голосе:
– Ты плачешь? Юля, да ради бога, расскажи, что произошло?! Ты попала в больницу?! – тут выдержав паузу, не решаясь произнести это вслух, Нимм все же спросил, - ты не хочешь за меня выходить? – Тут и его голос дрогнул. На другом конце Юль уже ревел навзрыд, стараясь делать это беззвучно. Осознав, что не может вести разговор, он прервал связь, и телефон выпал из его руки
Вторник
Девять часов утра. Девятая пилюля. Прерывать прием было нельзя, поэтому Юлю пришлось просыпаться в три часа ночи. Пробуждаться в шесть утра не было необходимости, так как от наплыва мыслей и разыгравшегося воображения Юль до шести так и не заснул. Он выпил восьмую капсулу, и только тогда его разум провалился в сон. Оставшиеся три часа он проспал крепко, без сновидений.
Во время завтрака Жанна Стольникова как обычно суетилась по кухне, делая в два раза больше движений, чем требовало приготовление пищи для семейного стола. Она вела разговор с мужем. Сестры, всегда сидевшие рядом, начали свой.
– Мне снова звонил Нимм, - Лен уже с ноткой презрения глядел на сестру, буквально вдыхающего поданный завтрак. Оправдания у Юля не было, поэтому он лишь молча взглянул на сестру, а затем снова уставился в тарелку с яичницей.
– Я ему рассказал про ГПК, - отрапортовал Лен, и тут же его смелость улетучилась. Он мгновенно пожалел о содеянном и перестал жевать. Голова Юля медленно повернулась в сторону сестры:
– Я тебя убью! Зачем?!! Ты же знаешь, что он константа! Как он теперь согласится жениться на мне, если я половину времени буду косолапым, вонючим, горбатым мужиком?! – он бросил вилку, поставил локти на стол и опустил лицо в раскрытые ладони, будто глава корпорации, который только что узнал, что его фирма обанкротилась.
– Юль, ты прости, мне тебя, конечно, жаль, но ты хотя бы знаешь, что с тобой происходит. Я не могла в очередной раз просто отшить Нимма, он там с ума сходит от догадок. Мне пришлось рассказать ему и про ГПК, и про Штерна, про лекарство и прогноз. Так что, когда он приедет, тебе хотя бы объяснять ничего не придется. Плюс, ты к тому времени уже обернешься, и тебе не нужно будет показываться ему на глаза в этом теле.
Отец с матерью оборвали свой диалог и перевели внимание на дочерний. Андрея вступила в разговор первой:
– Юль, ты так говоришь, как будто у нас у всех стопроцентное гетеро, - мягко начала Андрея. – У нас с матерью ровно пополам, у Лены с Сашей тоже. У всех пополам, только графики разной сложности. А у вас будет завидный график, ведь оборачиваться будешь только ты. Люди мечтают о подобных вещах!
– Да, пап! Вот именно – мечтают! А нам и мечтать не нужно было, у нас было бы константное положение, в котором может быть только одна жена, и один муж! И безо всяких этих ваших передряг! А теперь он вообще скажет –
Улыбающийся Алекс расхохотался, и из его рта выпал кусочек яичницы. К обсуждению подключилась Жанна:
– Доча, не нужно так говорить. На самом деле обратимость привносит как раз ту долю разнообразия в наши жизни, которой часто не хватает константным парам. Ведь это возможность познать как мужское начало, так и женское. Это расширяет понимание природы противоположного пола, заставляет мыслить более масштабно, более объективно и непредвзято.
Никто не ожидал услышать от нее столь проникновенной речи, и Юль уже был почти убежден в справедливости материнских слов, как та добавила:
– А там, гляди, и Нимм конвертируется.
Все кроме Алекса разочарованно выдохнули и опустили глаза.
– Ага, вот чего мне в жизни еще не хватает, так это такой же уродливой подружки! Еще и ему жизнь сломать! Точно – на фиг балет! Мы устроим свое шоу – шоу уродов! Да-да – разбирайте билеты! Только этот уикенд – Шоу Уродов с Синдромом Гиперпоздней Конверсии!
Алекс захлебывался смехом.
Юль встал из-за стола и вышел.
Все глаза (как вы уже поняли – кроме глаз Алекса) жгли дыру в Жанне.
– Да чего я такого сказала?
Среда
Юль швырнул в рот предпоследнюю двадцать первую капсулу и залил ее яблочным соком, настолько сладким, что еще неделю назад он и думать о таком боялся. Выпив полный стакан, он вернулся в зал, прихватив из холодильника брикет с мороженым. В полумраке на диване перед телевизором сидел Лен в домашней одежде, приобняв коротко остриженную девушку, подогнувшую под себя ноги. Она положила голову Лену на плечо и играла пальцами с его длинными волосами. Это был Саша. Он обернулся в ночь на среду.
Из-за очевидных противоречий в вынужденной смене пола многие пары расставались на то время, пока хотя бы один из них пребывал в своем противоположном обличии. Хотя нередко вовремя конвертировавшиеся люди полностью становились подвластны природе пола, в котором они пребывали. Поэтому у таких пар как Саша и Лен не существовало неловкостей при оборотах. Лене и Александре нравились мужчины, но Лену и Александру – девушки. Их обоих вполне устраивали обе версии своей пассии, покуда это были гетеросексуальные отношения.
Юль вернулся на место, с которого только что встал. Реклама закончилась, и на экране появился мужчина, кравшийся между валунами. То был сериал «Найя», а мужчина – никто иной, как охотник на тварей Марсс, которого играл эгоцентричный молодой актер по имени Лис. Сверху из-за валунов показался громадный клюв, усыпанный ножеподобными зубами, пытаясь выловить человека из расщелины.
– Чтоб он тебя сожрал с говном, козел ты вонючий, - пробубнил Юль, столовой ложкой соскребая из брикета твердое клубничное мороженое.