Синдром самозванца

Че Виктор

Вчетвером мы ожидали вызов на посадку в бизнес-зале. В руках у меня была чашка кофе и круассан с красной рыбой — на карточке рядом с блюдом было написано, что это форель, но я подозреваю, что горбуша. Диана усиленно строчила в ноутбуке, я заглядывал ей через плечо и неприлично громко чавкал. Сам знаю за собой этот грех.

— Я тебя сейчас разорву на мелких витьков, — прорычала Диана. — Ты можешь жрать в сторону?

— Я только хотел сказать, что Сергей Юрьевич никогда бы не сказал фразу: «В рот мне ноги», — промычал

я с набитым ртом. — Он очень брезгливый. Если бы он такое произнес, его бы стошнило.

— Спасибо, — сказала Диана.

Скорее прошипела. Она сама не своя последние две недели. Прямо с того дня, когда мы заключили с ней перемирие и решили писать роман о «слоеных могилах» и моих приключениях в «стране Каннибалии». К слову, разрешив эту свою проблему — творческую, — я почувствовал, что словно камень с души свалился. Я совершенно по-другому стал смотреть на жизнь и перспективы. Мне даже погода уже не казалась такой мрачной, и все происходящее вокруг заиграло красками. Преимущественно бордовыми, огненно-рыжими, но все же красками, а не унылой серостью. Долго же я провалялся в этой тине.

Соня читала книгу на английском языке, и меня подмывало подшутить над ней, но я не смог придумать ни единой смешной шутки, в которой было бы что-то, кроме сарказма. Поэтому я хрустел круассаном и удивлялся своему прекрасному настроению — подозреваю, что немаловажную роль играло и то, как сильно Диана бесилась из-за звуков моего жевания.

— Что же вы ничего не едите? — спросил я у девушек.

— Наверное, потому, что мы не жрем в три горла по ночам, — ответила Диана.

— А я ем, и так радостно на душе, — сказал я.

Соня улыбнулась, не отрываясь от книги.

— А Андрей точно не потерялся? — опять спросил я и откусил еще кусок от круассана. Нет, тут точно горбуша, а никакая не форель.

— А ты умеешь разговаривать без посторонних предметов во рту, лапоть ты неотесанный?! — прорычала в ответ Диана. Она была взлохмачена, потому что после каждых двух написанных предложений запускала пятерню в волосы и хорошенько их трясла.

— Я сейчас уже доем, — пообещал я.

— Сомневаюсь, на столах еще много еды, — ответила Диана.

Из туалетной комнаты показался Андрей. Он, оказывается, переодевался. Предстал он перед нами в шортах с розовыми черепами и гавайской шелковой рубахе с пальмами. На ногах — сабо поверх белых носков с утятами. Я попытался удержать смех в себе, но не смог — прыснул с набитым ртом. Крошки полетели на Диану, клавиатуру, стол. Красный ошметок рыбы попал даже на обложку Сониной книги.

Диана вскочила с кресла, схватила ноутбук, уничтожила меня взглядом и унеслась в другой конец бизнес-зала, на ходу зацепив бокал с игристым. Я кое-как прожевал, запивая водой, и похлопал по освободившемуся сиденью.

— Садись, Андрей, поешь со мной. Девушки по ночам не едят.

— Я тоже, — ответил Андрей. —

Разве что пригубить.

— Ну, пригуби, — сказал я. — Что ты пьешь? Я принесу тебе.

— Я сам, — ответил Андрей, протянул руку к столику с напитками и взял бокал с красным вином. — Вот бы еще покурить.

— Покури в туалете, — предложил я. — Только без палева. А то штраф.

— Вообще-то в аэропорту есть курилка, — вмешалась Соня. — Идите, наверное, Андрей, накуритесь как следует. В самолете точно не получится.

Андрей благодарно кивнул и тут же поспешил в направлении выхода.

— Соня, напомните мне, пожалуйста, зачем Андрей летит с нами? — спросил я.

— Потому что он прекрасный исполнитель и неглупый парень. Судя по всему, на острове нас ждет заварушка, а Андрей умеет работать с правоохранительными органами.

— Подозреваю, что, помимо этого, он у вас еще и мастер деликатных дел?

— Если вы имеете в виду компроматы, то да, конечно. Иначе как, по-вашему, у ПАР появилось так много обширных связей?

Она сдержанно улыбнулась.

В бизнес-зал вошла молодая леди в окружении женщин постарше и пятерых детей-погодков. Лицо молодой леди было мне знакомо, но вспомнить, кто она, я и не пытался — у меня отвратительная память. Наверняка она знаменита: может быть, киноактриса, может быть, телеведущая или, упаси господь, блогер. Дети, естественно, тут же отцепились от нянек и принялись носиться по залу, орать что есть мочи и сметать со столов еду. Молодую леди их поведение абсолютно не беспокоило, чего не скажешь о ее сопровождающих. Женщины пытались изловить детей, усадить их на диваны, но те моментально оказывались на свободе и принимались за старое. Один мальчишка подбежал ко мне и спросил:

— Что ты ешь?

Я быстро закинул остаток круассана в рот и ответил:

— Ничего.

— Врешь ведь, — сказал пацан и переключил внимание на Соню и ее книгу. Он вертел головой, пытаясь прочитать название, приближал лицо к обложке, отдалял его, видимо, никак не мог разобрать латиницу.

— Чем могу помочь? — спросила Соня, которой надоела возня перед носом.

— Что у тебя за книга? — не растерялся пацан.

На вид ему лет шесть, одет в куртку и ботиночки Armani — вряд ли молодая леди приобрела их на рынке «Садовод».

— Не «у тебя», а «у вас», — поправила его Соня, но говорила она мягко, совсем не так, как с мамашей в детском магазине в «Метрополисе». — Это «Ловец на хлебном поле», читал?

— Читал, — ответил мальчишка. — Точнее, мне Света читала. Про Холдена Колфилда, да?

— Ого, — удивилась Соня, — и как тебе история?

— Тоскливая, — сказал парень. — «Убить пересмешника» веселее. Читали?

— Читала, — кивнула Соня. — Соглашусь с тобой, она веселее.

— А почему мне вас надо называть на «вы», а вам меня можно на «ты»?