Синдром самозванца
Шрифт:
Домой к Эвелине, бывшей девушке Матвея, я приехал в сопровождении Дианы. Мы собирались ехать втроем, но у Андрея образовались какие-то дела в полиции. Я считал, что он врет. Никаких новостей из Коломбо не было, мертвых тел россиян не обнаружили. Всю информацию у следствия, какую он мог получить по трупу Киреева, он уже получил. Просто ему не нравилось общаться с людьми, и если разговоров можно избежать — он с удовольствием это делал.
Ну да черт с ним. Была проблема поважнее: у меня нет места преступления, оно нам неизвестно ни по одному из эпизодов. Нигде я не могу с трагическим прищуром опуститься на колено и кончиком пальца коснуться
Диана прицепилась ко мне, хотя уже не имела на это права, поскольку мой договор с ПАР завершен. А то, что я делаю сейчас, это исправление моих же собственных ошибок.
— О покойных либо хорошо, либо никак, — заявила Эвелина. — Поэтому сказать мне нечего.
Неплохой заход. Особенно учитывая, что перед этими словами Эвелина проводила нас в крохотную, но со вкусом обставленную кухоньку, усадила на удобные мягкие стулья и сварила капсульный кофе. Получается, говорить она все же будет. Иначе к чему это все? Закрыла бы перед нашими носами дверь, и дело с концом. Кто мы, в конце концов, такие? Мы ж не власти, с нами закон разговаривать не обязывает.
— На каком вы месяце? — поинтересовалась Диана.
Эвелина расцвела и обе руки положила на свой живот. Я, честно признаться, вообще не заметил, что девушка беременна. Видимо, срок совсем небольшой.
— Четырнадцать недель, — ответила девушка.
— Мои поздравления, — сказали мы с Дианой почти одновременно.
— Спасибо. Хотите печенье? У меня есть протеиновое, модное сейчас.
— Нет, благодарю, — ответила Диана.
— А я не откажусь, — сказал я.
Эвелина встала и потянулась к верхней полке за коробкой с печеньем. Ее джемпер немного приподнялся. Да, действительно, живот снизу заметно округлен. Интересно, как Диана-то это разглядела? Эвелина хрупкая девушка, но одета была в широкие домашние штаны мятного цвета и такой же висящий джемпер. Кажется, даже оверсайз.
— Когда вы в последний раз общались с Матвеем? — спросил я.
Эвелина поставила передо мной коробку с печеньем. Каждое было упаковано в отдельный пакетик. Я взял одно, развернул и откусил кусочек. Печенье как печенье. Что в нем модного? Видимо, индивидуальная упаковка.
— Двадцать первого ноября, — ответила Эвелина. — Меня уже спрашивали полицейские. Я посмотрела в телефоне — последнее сообщение написала ему 21-го, а потом заблокировала.
— Вы повздорили?
— Нет, — ответила девушка, — мы к тому времени уже разошлись. Я сказала ему, чтобы он приехал, забрал свои чертовы вещи и оставил ключ в почтовом ящике.
— Он приехал?
— Да, забрал сумку, которую я приготовила с его тряпками. И комплект ключей положил, куда я попросила.
— Вы с ним не хотели встречаться?
Эвелина закрыла глаза и вздохнула.
— Нам обязательно говорить о Матвее?
— Я понимаю ваши чувства, Эвелина, — сказал я, — правда понимаю. Однако Матвея убили. И это не просто смерть ради смерти. Это продолжение череды убийств, которые начались еще в 2018 году. Убийца вернулся и начал по новой. Мы в тех-то правилах не разобрались
— Вы думаете, у вас получится? — спросила Эвелина. — Вся авиация в шоке. Когда отпустили Отлучного, народ ликовал. Сегодня чаты просто взорвались. Люди считают, что ПАР, Соня и вы фатально ошиблись и выпустили на свободу убийцу.
— Не все так однозначно, — ответила Диана.
— Ой, да у всех вечно все неоднозначно. А на самом деле все просто. Пока он сидел, стюардесс не убивали. Когда вышел — снова стали убивать. Ну, что тут неоднозначного? Вы еще спросите, что я все эти годы делала… Ладно, что вы хотели узнать?
— Из-за чего вы расстались? — спросил я.
— Из-за моей беременности, — ответила Эвелина. — Я как дура прискакала к нему утром, кинула на подушку тест с положительным результатом. Думала, он будет на ушах стоять и радоваться, а он спросил, когда идем делать аборт. Собственно, все.
— А вы не обсуждали с ним совместных детей? — спросил я.
Эвелина посмотрела на меня, округлив глаза.
— Нет, а что тут обсуждать? Если ты встречаешься с девушкой, живешь с ней в ее квартире, регулярно занимаешься сексом, не используешь средств контрацепции и не проговариваешь использование противозачаточных… Что удивительного, когда на втором году совместной жизни наступает беременность?
Действительно.
— А вы знали, что у Матвея уже есть ребенок? — спросила Диана. — Девочка, ей десять.
Эвелина неловко села на стул возле Дианы и взяла чашку с чаем.
— Знала, — ответила Эвелина. — Он пару раз обмолвился, что платит алименты. Там же история какая… Это не ребенок, зачатый в любви, а помощь старой подруге, у которой нет мужа и ей хотелось родить для себя. Ну вот, она родила, а потом на алименты подала. И правильно сделала, потому что Матвей… Ладно, не будем плохо о покойном.
— Но отец Матвея считает иначе, — сказал я. — Он считает, что Матвей бросил своего ребенка и уехал покорять Москву.
— У них с отцом всегда проблемы были. Они вечно грызлись. Как ни созвонятся, так обязательно разругаются. Матвей обвинял отца в своей безграмотности, что, мол, не заставил никакого образования получить. А тот в ответ орал, что Матвей сам виноват, потому что с детства тупой. Короче, там понимания никогда не было.
— А Матвея тяготило отсутствие образования?
— О-о-о, да! — протянула Эвелина. — Еще как. Он весь изнылся и издергался, мол, не могу сесть в кабинетах и зарабатывать миллионы, потому что никакого образования нет. Да хоть бы юридического! У него только школа. Ну, и курсы бортпроводника вот осилил. А планы были наполеоновские. Он собирался доучить английский до приличного уровня и свалить куда-нибудь за бугор, чтобы работать в иностранной авиакомпании. Там, мол, это работа с большими перспективами, огромными зарплатами, и мир повидать можно.
Это я уже где-то слышал.
— План у него был в разработке, и все два года, что мы жили вместе, — продолжила Эвелина, — он об этом талдычил. Но когда я забеременела, его план вдруг стал реализовываться. Точнее, он решил начать его реализовывать. Купил себе какие-то курсы английского. Стал говорить мне, чтобы я тоже начала учить язык, и мы тогда переедем вместе. У меня вообще-то неплохой английский, не advanced, конечно, но вполне. Я уже в тот момент мысленно с ним попрощалась, потому что с этим человеком мне явно не по пути.