Синдром свечи
Шрифт:
Девочка незаметно вернулась на своё место и, подперев головку руками, уставилась на него.
– И всё-таки она твоя бывшая, да?
Мира резко вскинул голову, возмущённо посмотрев ей в глаза.
– Да нет же!
Девочка залилась звонким смехом, и всё его возмущение отхлынуло, позволяя свечке гореть в полную силу.
Сбоку почувствовалось движение, и подошедший разносчик поставил перед ними на стол две порции рагу и две кружки горячего чая. Каннила радостно хлопнула в ладоши, тут же хватаясь за ложку и принимаясь за еду.
Мира
– Могу я надеяться, что ты не поселила её рядом с нашей комнатой?
Она широко улыбнулась, но вместо ответа на вопрос лишь покачала головой и удалилась. Он понял, что придётся, в случае чего, спасаться самому.
Вздохнул. Что ж, сам виноват, как-никак.
– Мира, - протянула девочка, и он перевёл взгляд на неё, встретившись с любопытными голубыми огоньками, - так кто всё-таки такая это Аиуту, что ты так испугался её?
– Я не испугался!
– возмутился он, набычившись.
– И вообще, малявка, не лезь в дела взрослых!
"Малявка" надулась, сложив руки на груди и отвернувшись. Мира снова вздохнул, только на этот раз понимая, что просто так вину не загладит, и рагу тут тоже не поможет, поэтому ему оставалось лишь приняться за свою порцию. Когда с едой было покончено, он заметил, что девочка так и не выпила чая, хотя он ясно видел, что она успела замёрзнуть на улице.
– Эй, малявка, - нахмурился он, - ты чего к чаю не притронулась?
– Не хочу!
– послышалось в ответ, настолько обиженно, что Мира едва не выругался - долго и громко.
– Чёрт, малявка, неужели ты и вправду обиделась?
Девочка отвернулась сильнее и сгорбилась, и вся её фигурка, которая так и не стала намного больше за четыре года, вдруг ещё больше уменьшилась. Она опустила голову, и хрупкие плечи вздрогнули.
Мира не сдержался и всё-таки выругался. Потом встал со своего места и, подойдя к ней, присел на корточки, пытаясь заглянуть в глаза. Каннила упорно не хотела сдаваться, натянула на лицо шарф и закрылась волосами, чтобы не показывать слёз, и ему это могло бы показаться милым, если бы всё это было при других обстоятельств и его вины. Мира осторожно убрал её волосы с лица и отодвинул ткань, и девочка, не найдя ничего лучше, качнулась вперёд и уткнулась ему в плечо.
– Ну прости, прости, - вздохнул он, гладя её по голове.
– Я не хотел тебя... твою ж, малявка, хватит меня бить!
Она ударила снова, на этот раз маленькая ручка попала по макушке, и Мира зашипел.
– Ты сам виноват!
– безапелляционно заявила она, отстранившись и вытирая рукавами кофты слёзы.
– Нечего было меня обижать!
Наверное, на этот раз ему стоило обидеться, но, глядя в её смеющиеся, совершенно чистые глаза, Мира всего лишь рассмеялся.
С этой девчонкой вообще словно было что-то не то. Точнее, с ним в её присутствии было что-то не то, потому что обычно Мира не улыбался так часто, не смеялся над вещами, из-за которых предпочитал обижаться или злиться.
Она
– Никогда не думала, что у тебя есть дочь.
Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт. А ещё Мира - самый невезучий на свете, потому что этот голос он узнает из тысячи.
– Аи-и-и-и-и-и, - напряжённо протянул он и с натянутой улыбкой повернулся.
Аиуту была такой же, как и при их последней встрече - облачённая в кожаный доспех с накинутым на плечи тёплым плащом, с завязанными в хвост светлыми волосами и ледяными стальными глазами, которые прожигали его насквозь.
– Я не его дочь!
– Каннила с вызовом посмотрела на его бывшую напарницу и снова сложила руки на груди. Мира почти физически захотелось хлопнуть себя по лбу ладонью, потому что это позу он знал прекрасно.
– Значит, ты его девочка-подстилка?
– Аиуту прищурилась и окинула и его, и девочку внимательным взглядом.
Миру перекосило, и он пожалел, что давным-давно зарёкся не трогать девушек. Каннила позади него вздрогнула, всё ещё не до конца забывшая те страшные для себя времена до прихода Миры, и вцепилась в его руку. Он поднялся, и она слабо ткнулась лбов в его плащ где-то в районе спины.
– Закрой рот, - от его голоса воздух вокруг резко заледенел, и на этот раз дрогнула девушка, стоящая напротив. Девочка лишь затрясла головой и подёргала за ткань.
– И не смей говорить того, о чём ничего не знаешь.
В её глазах на несколько долгих секунд он увидел страх, а потом Аиуту взяла себя в руки, и остался лишь стальной щит, через который не пробиться. Мира знал и это лицо, настолько хорошо, что напрягся и приготовился отвечать на любые хлёсткие слова, чуть отводя руку назад и прикрывая Каннилу.
Но девушка лишь вздохнула и покачала головой, прикрыв глаза.
– Ладно, прости, - она помолчала некоторое время, но потом всё же негромко добавила: - Рада встрече.
– Не лучшее приветствие, - холодно произнёс Мира, не двигаясь.
– Не лучшая встреча, - терпеливо поправила она, и, не говоря больше ни слова, прошла мимо него и уселась на его место.
Мира ещё некоторое время наблюдал за ней, ожидая подвоха, но потом чуть отодвинул девочку от края лавочки и устроился рядом с ней. Та, бросив взгляд на Аиуту, спрятала лицо в складках его плаща, всё ещё не отпуская ткань рукава.
– Зачем ты здесь?
– он положил свободную руку на стол.
Девушка окинула взглядом их еду, прошлась глазами по его вещам, лежащих рядом с ней, заглянула в его полупустую кружку.
– Странно, ты никогда не любил рагу.
Каннила резко вскинула голову, непонимающе уставившись на Миру, но он не обратил на неё внимания.
– Потому что ты никогда не умела его готовить.
Девочка вздохнула с облегчением и снова уткнулась в плащ.
– Ты тоже повар не от богов, - пожала плечами Аиуту и откинулась на спинку лавочки.
– Что привело тебя в этот город снова?