Синдром свечи
Шрифт:
– Ты же знаешь ответ на свой вопрос, - Мира нахмурился, - так к чему спрашивать?
Он заметил, что девушка в ответ напряглась и ссутулила плечи, и удивился - что такого она хочет спросить, что так переживает? Потом прошёлся глазами по всей её фигуре и неожиданно заметил, что она старается не трогать правый бок и всячески избегает к нему прикосновений; заметил, что лицо у неё всё в мелких порезах и небольших ссадинах.
– Ты ведь уже знаешь, о чём я хочу спросить, не так ли?
– Аиуту слабо улыбнулась, но Мира отчётливо видел, как резко очертился подбородок.
– Зачем тебе это?
–
– девушка горько усмехнулась.
– Без тебя всё намного тяжелее и сложней, Мира. Те, кто раньше давал хорошие заказы, решили, что без тебя я не могу ничего, поэтому стали и предлагать меньше, и ценить. Кто мало платил изначально - вообще перестали, - она покачала головой.
– После твоего ухода я словно превратилась в пустое место, которое никто не хочет замечать и на которое никто не хочет тратить время.
Вот оно, значит, как. Что-то такое Мира и предполагал, когда уходил, потому что Аиуту была больше лекарем, нежели воином, и тем более наёмником. Заказы на лекарей бывают редко, потому что в городах обычно своих по штук пять-шесть есть, и ещё более квалифицированных, чем она, а для работы наёмника требуются умения и навыки, которыми девушка обладала не в полной мере. Не удивительно, что заказчики перестали обращать на неё внимание, когда их сотрудничество распалось.
– За мой счёт ты не наживёшься, потому что мою долю придётся увеличить, - он кивком головы указал на красную макушку.
Аиуту снова горько усмехнулась.
– Никогда не замечала за тобой доброй души.
– Я тоже, - не стал темнить Мира, - но её я не брошу, и не проси.
Она покачала головой.
– Как её хоть зовут?
Он, зная свою "малявку", приготовился к возмущённым вскрикам, и, не услышав их, опустил голову и рукой отвёл волосы от лица девочки. Она сладко посапывала, отогретая в душном зале таверны и уткнувшись в его плащ. Мира легко улыбнулся.
– Каннила.
Он почувствовал на себе удивлённый взгляд.
– Странное имя ей дали.
– Это я её так назвал.
Мира повернулся обратно к своей бывшей напарнице и наткнулся на шокированный взгляд. Её серые глаза пару раз моргнули, а потом она на выдохе произнесла:
– Так она всё-таки твоя дочь!..
Он покачал головой.
– Нет.
– Тогда как?..
– Я нашёл её на улице четыре года назад, - сказал Мира негромко, облокачиваясь свободной рукой о стол.
– В том городе морозы были особо суровыми, и она почти замёрзла в своём тонком платье, когда я нашёл её. Ты знаешь, как с бездомными детьми обходятся, поэтому Каннила сначала не захотела идти со мной, но потом всё же согласилась. Позже я узнал, что имени у неё не было, вот и пришлось давать самому.
Аиуту нахмурилась.
– Но почему именно... так?
– Не могу объяснить. Но ей идёт это имя.
Над столом повисла тишина, нарушаемая негромкими голосами других редких посетителей и сопением двенадцатилетней девочки, что ужасно вымоталась за день. Мира глянул на окно в дальнем конце таверны и увидел лишь черноту ночи - пора было спать, как ему, так и Канниле. Вопреки этим мыслям, будить её совершенно не хотелось, поэтому, недолго думая, он подхватил её на руки и, кое-как забрав вещи со второй лавочки, направился на второй
– Подожди, - нагнала его девушка, схватив за плащ. Мира остановился и обернулся.
– Ты так и не дал ответа.
Он окинул взглядом её светлые глаза и посмотрел на девочку, доверчиво уткнувшуюся ему в плечо.
И принял решение.
– Ошибаешься. Я уже дал свой ответ.
И, развернувшись, ушёл.
***
Каннила оставалось непоседливой даже к четырнадцати годам, и Мира почти не удивился, когда она "попросила" его научить её обращаться с оружием. "Почти", потому что сделала она это странным и очень своеобразным способом.
Начало лета застало их в лесу, на середине пути до очередного города с заказом. Лошадей Мира не особо жаловал, поэтому девочка в такие моменты не жаловала его, не разговаривала и вела себя так, словно они вообще просто попутчики. Благо, он всегда знал, как вернуть её расположение, потому что помимо рагу Каннила безумно любила лесные ягоды, которые Мира всегда находил специально для неё.
Мошек в этих местах - приморских лесах - практически не было, поэтому на ночь они устраивались без навесов и укрытий, освещаемые лишь яркими всполохами от костра. Мира умудрился поймать на ужин небольшого зверька, которого Каннила, повозмущавшись, всё же разделала и зажарила над огнём, в свете которого её яркие волосы сами горели не слабее. В глазах её тоже пылал огонь - яркий, остуженный голубоватым цветом её глаз.
– Ты ведь понимаешь, что я не кухарка, - буркнула она, когда Мира осторожно, чтобы не обжечься, взял свою порцию.
– Поэтому, если отравишься, то сам виноват.
По её тону он понял, что девочка боится такого поворота событий. Он рассмеялся.
– Даже если отравлюсь, то заставлю и тебя отравиться, чтобы себя не винила, - и, не дав ей возмутиться, быстро откусил от ножки кусок. Медленно прожевал, пробуя мясо на вкус, и широко улыбнулся: - Вкусно!
Каннила пробурчала что-то в духе "ещё бы", и Мира, быстро наклонившись к ней, потрепал по забранным в хвост волосам, растрепав всю причёску.
– Малявка, теперь ты сама всё будешь готовить!
Удар свободной палкой не заставил себя ждать, и Мира наигранно обиделся, давно привыкнув к таким действиям девочки.
– И незачем было бить.
– А по-другому тебя ничему не научишь, - спокойно возразила Каннила, откусив от своей порции.
– К шому ве, ши шолько шшо меня оскоблил.
Он засмеялся, завалившись на бок, за что снова получил по голове, но на этот раз сильнее. Миру это, впрочем, не остановило, а лишь раззадорило сильнее.
Когда с ужином было покончено, он поднялся. Девочка, удивлённо подняв голову от кружки с свежезаваренным чаем, вопросительно посмотрела на него.
– Пойду, проверю пруд неподалёку, - он махнул рукой в сторону водного образования.
– Если что случится, кричи - я прибегу.
Каннила, возмущённо запыхтев, снова уткнулась в кружку, посчитав это очередным издевательством, но самому Мире было совсем не до шуток. Пока на них в лесах никто не нападал, но это совершенно не значило, что опасности не было, поэтому Мира, нахмурившись, присел рядом с девочкой и заглянул ей в лицо.