Синдром удава
Шрифт:
36. Смена амплуа
Несмотря на преимущества положения художника, писание призывов, лозунгов и портретов вождей все больше и больше угнетало меня.
К этому времени я познакомился с еще одним замечательным человеком — это был эстонец Альберт Труусс. Он так же, как и Побиск Кузнецов, работал в Опытно-металлургическом цехе (ОМЦ). Альберт был в высшей степени порядочным человеком (даже трудно было себе представить, как он живет в этом мире и не погибает...), всегда собранный, подтянутый, добр, честен, умен — ну что еще нужно для человека?..
Мы чувствовали взаимную симпатию и быстро сдружились. Он постоянно рассказывал о работе в лаборатории и о своей начальнице, очень толковой и милой женщине, Ольге Владимировне Балабановой. Однажды я попросил Альберта переговорить с ней: возможен
По результатам работы лаборатория была на хорошем счету у начальства. Пользуясь этим, Балабановой удавалось не допускать вмешательства представителей ГУЛАГа в дела лаборатории. Да и сам начальник ОМЦ, лауреат Сталинской премии, постоянно защищал Ольгу Владимировну и ее лабораторию. (Еще бы! Ведь на достижениях и научных открытиях ученых, преимущественно заключенных, он строил свое благополучие, за их труды получал ордена, лауреатские звания и премии).
При ОМЦ была очень хорошая техническая библиотека. Нам разрешалось пользоваться ею. Это давало мне возможность расширить познания в химии и металлургии, изучать что-то новое, с чем раньше сталкиваться не приходилось.
“Как-то, просматривая старую подшивку журналов «Химия», в одном из номеров на первой странице я увидел большой портрет и сразу узнал работавшего в нашей лаборатории Алексея Александровича Баландина, моего соседа по нарам в лагерном бараке. Под портретом перечислялись все его многочисленные титулы: доктор химических наук, академик, член многих академий мира Не хватало только последнего звания — зек и должности — дневальный по цеху, так он числился по штатному расписанию в зоне.
В одной из лабораторий работал еще один зек — Пиотривский (за точность фамилии не ручаюсь) — личность весьма загадочная. Ни с кем не общался. Говорил по-русски плохо, с сильным польским акцентом. Работал постоянно только в ночную смену. Подчинялся лично начальнику ОМЦ. Чуть ли не каждую ночь к нему приходила из города молодая женщина с маленьким ребенком. Поговаривали, что это его жена и что ее посещения разрешены самым высоким начальством. Иначе бы им не поздоровилось: его отправили бы в штрафной лагпункт, ее — в двадцать четыре часа из Норильска.
Никто толком не знал, чем занимается Пиотровский, но, судя по сногсшибательным привилегиям, был он очень нужным специалистом и занимался очень важным делом. Работали мы на разных установках, но в одном здании. Познакомился я с ним, когда стал работать в ночную смену. Но сблизиться так и не удалось. Он был, как говорится, закрыт на все застежки и избегал каких бы то ни было контактов и общений. Это был крупный польский ученый-химик, автор нового способа эффективного получения кобальта, за который начальник цеха получил звание лауреата Сталинской премии. Видимо, было за что оберегать ученого. Это подтвердил и мой знакомый, бывший студент химико-технологического института, который в нашем цехе выполнял черновую работу по поручениям начальника и Пиотровского.
Теперь Пиотровский работал над очередной «лауреатской» темой. Студент, несмотря на меры предосторожности и секретность, разгадал сущность процесса. Прикидываясь простачком, он сумел ускорить процесс и получил результат раньше, чем планировалось. Цель опыта, который осуществлял вольнонаемный начальник с помощью заключенного Пиотровского (или наоборот — тут черт голову сломит), — получение в чистом виде золота и платиноидов, содержащихся в шламе (переработанной руде), путем спекания и активного воздействия высококонцентрированными хлоридами (вот приблизительно так). Студент первым узнавал о результатах успешного эксперимента, потому что проводил их сам, и не торопился радовать шефа приятными новостями. Он сумел наскрести с килограмм крупинок чистого золота. Все это студент равномерно распределил в вате своей телогрейки и проходил в ней почти год. Благополучно отсидел срок, освободился и уехал домой в своей старой телогрейке.
Когда пришел изуверский приказ: всю 58-ю статью «отправить под землю», Пиотровского
Сплошное горе это, а не воспоминания..,
С работы мы возвращались поздно вечером, а иногда оставались на вторую смену, чтобы меньше находиться в лагере. На работу приходили в бушлатах, а там надевали белые или синие халаты, в зависимости ох характера работы. Побиск и Альберт, мастера на все руки, придумали способ превращения списанных халатов в непромокаемые плащи. Делалось это так: кусок черной «сырой» резины растворяли в бензине и наносили кистями на ткань несколькими сдоями. Ткань приобретала глянцевитую поверхность. Издали можно было подумать, что на нас импортные макинтоши, такие как у моряков дальнего плавания.
Однажды Альберт предложил сделать для лаборатории большое зеркало. Все необходимые реактивы для этого имелись. Не хватало только одного, но самого главного компонента — серебра. А я вспомнил, что на свалке видел выброшенные магнитные пускатели и реле от импортного оборудования с контактами из серебра. Собранные контакты мы растворили в «царской водке», получили хлористое серебро в виде белого губчатого осадка, растворили его в азотной кислоте, профильтровали и в конце концов получили исходный продукт — чистое азотнокислое серебро. Подготовили большой лист стекла, установили его строго горизонтально и налили на него тонкий слой раствора, предварительно добавив в него несколько капель восстановителя. Скоро на поверхности стекла стало осаждаться серебро. Изготовленное зеркало ничем не отличалось от лучших фирменных. После этого нам с Альбертом пришлось выполнить не один заказ, и я хорошо освоил это дело.
Несмотря на наше относительно сносное положение, лагерные будни постоянно напоминали о себе. По промзоне в поисках наживы шаталось много уголовников. В одиночку ходить было опасно. Одним из пострадавших оказался академик Баландин.
Его остановили двое с пиками [26] , положили лицом в снег. Забрали несколько рублей (больше ничего не было), прокололи бушлат, поранили спину.
Однажды, когда мы шли на работу, наткнулись на труп женщины, припорошенный снегом. Юбка порвана, на голых ногах — следы царапин и ссадин, возле виска и рядом на снегу — кровь. Судя по всему, женщина была изнасилована и убита. Позже стало известно, как это произошло. Одна из бригад заключенных работала в промзоне в ночную смену. Бригадир встречался с вольной женщиной. Часто по ночам она приходила к нему на свидание, а потом он провожал ее. На этот раз бригадир не смог сам проводить и поручил это своему дневальному. На всякий случай тот взял с собой небольшой топорик. По пути провожатый стал приставать к женщине, угрожая выдать ее связь с заключенным. А когда угрозы не подействовали, ударил ее топориком в висок...
26
Оружие норильских бандитов — кусок стального арматурного стержня, длиной с полметра, заостренный на конце.
Ограбления и разбой о промзоне и городе, куда могли выходить расконвоированные уголовники («социально близкие»), были обычным явлением.
Постепенно стало выясняться, что сама спецкомендатура участвует в грабежах. Случалось задержат человека, приведут в комендатуру, обыщет, проверят, много ли с собой денег, и отпустят. Не успеет он сделать и сотни шагов, его остановят и под видом грабителей отберут деньги.
Был и такой случай: грабитель остановил женщину, забрал все, что у нее было в сумочке, и переложил к себе в карман. Женщина попросила: «Отдай хоть паспорт, он тебе ни к чему!». Грабитель вытащил из своего кармана паспорт и вернул ей. Женщина добежала до дома и обнаружила, что грабитель по ошибке отдал ей свой паспорт со штампом места работы — Норильская спецкомендатура. Женщина оказалась не робкого десятка и тут же обратилась в управление комбината. Оперативная группа отправилась по указанному в паспорте адресу. Работник спецкомендатуры был уже дома. Его попросили показать свой паспорт. Он достал паспорт из кармана и только тут обнаружил, что это паспорт ограбленной женщины. После этого случая спецкомендатуру основательно перетряхнули, и ограблений стало меньше.