Синдром войны. О чем не говорят солдаты
Шрифт:
Хотя своей физической формой Сперри занимался несколько месяцев до отправки в учебный лагерь, но психологически он оказался не готов к тому, что его ждало в следующие 13 недель в Кэмп-Пендлтон. Джеймс вспоминает, что за всю первую неделю не было ни секунды отдыха. Сначала всех построили и обрили наголо. Теперь они были как братья-близнецы. Потом начались тренировки, и такие, каких Джеймс до этого даже представить себе не мог, — тренировки до полного изнеможения. Когда, наконец, удавалось поспать несколько часов, он валился на койку, как тряпичная кукла. Каждое утро, просыпаясь, он оказывался в аду: крики, беготня, столпотворение в ванной. У некоторых новобранцев из-за толчеи и спешки даже начались проблемы с мочеиспусканием.
Присесть не удавалось ни на минуту, приходилось либо стоять, либо сидеть на корточках. Именно в этой позе они чистили оружие, иногда
Через несколько недель Сперри начал привыкать к лагерю. Он перестал чувствовать себя потерянным. Он старался не злить инструкторов, выкладывался на тренировках и помогал другим в своем подразделении. Справлялись не все. Были и такие, кто вообще попал в учебный лагерь только по недосмотру офицеров на призывных пунктах. Приказы и окрики командиров вводили их в ступор. Некоторые теряли над собой контроль, даже пытались драться с инструкторами. Это ничем хорошим не заканчивалось.
«Я смог продержаться только потому, что хотел доказать родителям, что способен добиться чего-то самостоятельно. Я не хотел всю жизнь провести в Иллинойсе. Я так хотел стать морским пехотинцем, что не мог сдаться. Я знал, что после учебного лагеря начнется настоящая жизнь».
И она началась. Сперри был высокого роста и крепко сложен, так что его назначили пулеметчиком. Ему выдали ручной пулемет М-249 SAW бельгийского производства весом почти 7 кг и скорострельностью от 750 до 1000 выстрелов в минуту. Это оружие с патронами 5,56x45 мм совмещает точность стрельбы из винтовки и скорость стрельбы из обычного пулемета; работает по принципу отвода пороховых газов и стоит $400. Пулемет обслуживает орудийный расчет из четырех солдат, в чьи задачи входит при необходимости прикрывать подразделение в ожидании подкрепления или эвакуации. Сперри гордился, что ему доверили обращаться с таким оружием, хотя это было и нелегко в самом прямом смысле слова: вместе с патронной лентой пулемет весил около 10 кг.
После учебного лагеря Сперри зачислили в 3-й взвод 3-го батальона 1-го полка корпуса морской пехоты. Подразделение было практически полностью сформировано, и через два месяца их ожидала отправка в Ирак. Во взводе царили сплоченность и чувство товарищества. Сперри вспоминает их нелепые выходки, например, как они устраивали «показы военной моды» на импровизированном подиуме: один вышагивал в трусах и бронежилете, на другом не было вообще ничего, кроме боевой раскраски и фляги в руках. Типичное поведение морских пехотинцев. Они знали, что очень скоро столкнутся с опасностью, и своей бравадой хотели продемонстрировать, что ничего не боятся. Сперри сразу же почувствовал, что именно здесь его место.
За неделю до начала операции «Ярость призрака» взвод Сперри перевели на базу Абу-Грейб, где уже размещались остальные подразделения их батальона.
Здесь начались бесконечные боевые учения: как обыскивать и зачищать дома, как выбить окно с помощью дула винтовки, как вынести раненого товарища из зоны огня без прикрытия. Командиры снова и снова проверяли, как они обращаются с оборудованием. Когда кто-то потерял тепловизионный прибор наблюдения, сержант заставил их всю ночь искать его, хотя на следующее утро они должны были выдвигаться на боевые позиции около Эль-Фаллуджи. Сперри говорит, что именно в этот период, непосредственно перед началом операции, некоторые из пехотинцев начали искать разнообразные предлоги, чтобы не принимать в ней участие. Их младший капрал, например, «случайно» выстрелил себе в ногу из пулемета три раза. После взрыва мины другой солдат, не получив никаких физических повреждений, «внезапно» потерял память. Сперри неодобрительно качает головой и передразнивает его: «Где это я? Это что, неужели автомат у меня в руках?» Однажды уставшим от бесконечных тренировок и учений солдатам удалось устроить себе праздник. Рота «К» во время патрулирования территории захватила фуру, перевозившую мясо. Стейков и ребрышек хватило, чтобы сотни молодых ребят, уставших от армейских пайков [13] , смогли вдоволь наесться.
13
Американские подразделения, занимающие позиции на аванпостах или отдаленных базах, получают паек в виде готовых и упакованных в пластиковые лотки полуфабрикатов.
«Чем-то напоминало Тайную вечерю», — с грустью вспоминает Сперри. И причину грусти понять несложно: в 19 лет он уже убил девять человек и потерял одного из лучших друзей. А впереди его ждал самый жестокий бой в его жизни.
Перед каждой операцией войска получают специальный приказ. В нем ставятся задачи, которые им предстоит выполнить. На этот раз приказ зачитывал младший офицер, какой-то штабной лейтенант, которого никто из них раньше не видел. Это было странно.
«В общем, если вкратце, нам сказали так: это зона свободного огня, и мы имеем право стрелять, как только заметим какое-либо движение», — рассказывает Сперри. Если морские пехотинцы действительно получили такой приказ, становится понятно, почему, в нарушение положений Женевских конвенций, они убивали пленных. Было зафиксировано, по крайней мере, три подтвержденных свидетельскими показаниями подобных инцидента (включая описанный мною).
Сперри вспоминает также слова генерал-лейтенанта Джеймса Маттиса, командующего Экспедиционными войсками США, известного своим напором и несдержанностью в высказываниях. Выступая с речью перед войсками, он заявил, что их ждет самая важная битва с 1968 года, когда во время Тетского наступления морской пехоте пришлось освобождать город Хюэ от пятитысячного контингента войск Северного Вьетнама и Вьетконга.
Сперри запомнились слова Маттиса: «То, что мы сейчас делаем, попадет в учебники ваших детей».
Перед наступлением некоторые из пехотинцев писали своим семьям и просили товарищей отправить письма по назначению, если они сами погибнут. Сперри так делать не стал. «Я не хотел ни думать, ни говорить об этом».
План боя был следующий: рота «К» должна была выбить повстанцев из города и оттеснить их к югу, а рота «I» — атаковать сбоку и добить их. Морские пехотинцы, как когда-то во время операции в Хюэ, получили приказ обыскать все дома без исключения. На самом деле они зачищали только те дома, из которых по ним стреляли. В три часа ночи 8 ноября 2004 года рота «I» заняла боевые позиции к северу от железнодорожной станции Эль-Фаллуджи. Когда пехотинцы прибыли на место, боевики встретили их выстрелом из гранатомета. Граната попала в один из автомобилей, но не взорвалась.
Пехотинцы окопались на позиции. В течение всего следующего дня и некоторое время после наступления темноты артиллерия обстреливала город, а бойцы пытались выспаться после бессонной ночи.
Когда, наконец, они вошли в город, Сперри поразило, что улицы были абсолютно пустынны. Эль-Фаллуджа показалась ему городом-призраком. Повсюду, возле стен и в других тактических позициях, они находили брошенное заряженное оружие. Но никаких повстанцев. Сперри поднял один из автоматов, отсоединил магазин, увидел, что патрон уже в патроннике. Он положил автомат обратно на землю. Кто-то крикнул ему: «Придурок! Они же могли заложить туда взрывное устройство!».
Но скоро повстанцы дают о себе знать. По пехотинцам начинают стрелять. Первым ранен младший капрал Джоди Перрит — ему прострелили правую руку. Пуля прошла насквозь прямо под татуировкой бульдога — символа морской пехоты. Потом начинают попадать и в других. Боевики хорошо подготовлены и отлично знают город. У них свои тактические приемы: например, рассыпать осколки разбитых электрических лампочек на лестницах домов, где они прячутся, чтобы пехотинцы не могли застать их врасплох. Несмотря на напряжение, иногда даже во время боя возникают комические ситуации. Сперри и его отделение поднимаются на последний этаж одного из домов и оказываются перед железной дверью на крышу, где могут скрываться повстанцы. Один из пехотинцев пытается выбить дверь. Но она не поддается, а лишь издает резкий металлический звук, похожий на удар в литавры. Пехотинцы смеются, понимая, что неожиданной атаки уже не получится. На крыше никого нет, но их обстреливают с соседнего дома. Они укрываются за парапетом. Один из бойцов надевает каску на дуло винтовки и поднимает ее, чтобы вызвать огонь повстанцев и понять, где именно те находятся. Тогда командир отделения дает залп по противнику из под ствольного гранатомета М203. Стрельба прекращается, но ненадолго. Оказывается, цель боевиков — заманить пехотинцев в квартал Аль-Джолан, где в мирное время обычно идет торговля. Как только американцы оказываются в лабиринте узких улочек, по ним открывают огонь одновременно со всех сторон, из автоматов, гранатометов, а потом и минометов. Эль-Фаллуджа больше уже не кажется брошенным городом. Пехотинцы вызывают подкрепление.