Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
Ладно, если быть честной, отец общался, в основном, с Мэлом, а я сидела в качестве бесплатного приложения, из-за которого приключилась заварушка.
– Вот видишь, - заулыбался Мэл, снова захватив в плен мою руку, - а ты боялась.
– Итак, - вытянула ее и прижала к груди.
– Сейчас ты объяснишь, кого я должна опекать, и что это за кольцо.
– Эва, - парень состроил жалостливую физиономию, -
Он юлил, как пить дать, и что-то скрывал.
– Мне экзамен не грозит, так что рассказывай, - потребовала, скрестив руки на груди.
– С самого начала и не увиливай. Мэл, это же не шутки! Сам говорил, что мы не должны скрывать друг от друга.
– Тогда ты не приняла бы кольцо, - вздохнул парень, и сердце захолонуло от тревожного предчувствия.
Собственно, интуиция не подвела. Правильно сердечко забилось с перебоями.
Оказалось, что несколько веков назад, в эпоху истребления человечества от войн, болезней и прочего лиха, род Мелёшиных, вернее, их далеких пра-пра-пра-пра-предков оказался на грани исчезновения не только из-за междоусобиц с соседями, но и по причине распрей в клане. И тогда старейшина, собрав всех оставшихся в живых членов семьи, потребовал принести клятву верности, а затем скрепил её, взяв у каждого из родственников помалу крови, в которой и закалил кольцо, доставшееся ему от прадеда. С тех пор артефакт передавался в поколениях по старшинству, а остальные члены семьи могли хоть поубивать друг друга, но причинить вред носителю кольца не могли, иначе им грозила быстрая и ужасная смерть. Таким образом, старейшина, изобретший ритуал, избавил клан от вымирания. Ниточка протянулась через века, хотя временами была тоньше волосинки.
– Причем здесь опекунство?
– Женщины не могут носить кольцо. Оно не принимает их - сваливается, теряется. Оно спит. Но в некоторых случаях Ungis Diavoli можно надеть. Поэтому вчера я читал заклинание предка и уговаривал кольцо принять тебя.
– Я должна охранять его?
– спросила сердито, взбудоражившись рассказом.
– Нет. Хотя да. То есть будешь жить-поживать, не задумываясь о ноше, пока не передашь кольцо следующему по старшинству в моей ветви рода.
– Кому это?
– спросила с подозрением. Кто может быть младше Мэла?
Старший сын старшего сына. У начальника Департамента правопорядка был сын... Глеб, кажется. Он погиб, и теперь единственный сын, не считая сестры, - Мэл. Значит, следующим примерит кольцо сын Мэла.
Сын Мэла!
– Да ты!
–
– Как ты мог! Почему ты?
– снова вскочила и опустилась на стул.
– То есть я и ты? Значит, мы с тобой?
От нахлынувшего гнева дыхание срывалось, и окончания фраз съедались.
– Как ты мог?
– только и повторяла без конца.
– Как ты мог?
– Успокойся, Эва, - парень попытался обнять меня.
– Мы выкрутились лучше некуда.
– Успокоиться?!
– воскликнула я и понизила голос до шепота, хотя в предосторожности не было нужды. Стеклярус тихо колыхался, сворачивая звуки, и не выпускал их за пределы закутка.
– Знаешь, что сказала вчерашняя тетка? Ребенок будет невидящим! Мэл, твой сын может родиться слепым! Дегенератом!
Лицо парня застыло.
– Не путай понятия, - сказал он отрывисто.
– Я вижу, у меня оба родителя видят. У тебя отец видит, а мать - нет. Итого семьдесят пять из ста. Никаких проблем.
– О!
– застонала я. Легкомысленному товарищу бесполезно объяснять и доказывать.
– Хочу снять его!
– попыталась стянуть кольцо.
– По доброй воле возвращаю тебе!
– Его можно надеть единожды, - ответил Мэл.
– Мой прадед носил, потом дед, а после него отец. Затем носил брат. Теперь я отдал тебе, а ты передашь кольцо дальше.
– Твой отец убьет меня!
– сдирала подарок чуть не плача. Напрасно. Засело крепко - не снять.
– Я хочу отдать его! Неужели некому?
– Почему же, - посмотрел на меня Мэл.
– Следующий по старшинству Севолод, за ним наследует Вадим. И кольцо уйдет по другой ветви.
Парень, усыновленный Севолодом. Я вспомнила мерзкую улыбочку кузена Мэла, когда тот лапал горничную, и приостановила раздирание пальца в кровь.
– Значит, ты готова отдать кольцо?
– спросил Мэл, криво ухмыльнувшись.
– Этому козлу, который и рядом не стоял с нашей семьей? Который жрет, ср*т и пользуется благами, прикрываясь нашей фамилией? Беги, передавай. Он с радостью примет.
Я устало откинулась на спинку стула. Ну, что за невозможный человек этот Мэл! Почему сразу не рассказал правду о кольце? А если бы сказал, то совесть никогда не позволила бы мне подставить палец - это верно как дважды два.
– Послушай, Эва, - опустился парень на корточки и поцеловал мою раскрытую ладошку, а я обессиленно смотрела на него.
– Всё будет хорошо.
– Что хорошего? А если через месяц мы надоедим друг другу? Что тогда?