Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
И не подозревал. Хотя в кабинете декана почудилось знакомое, но мысль была отброшена в силу невероятности.
"Я несвободен", - сказал Альрик студенточке. Всё правильно, несвободен. А она сидела с ошарашенным видом, и ее ножка лежала на его колене. И на осмотрах "замораживала" стекло в окне, играя, - ребенок ребенком. И помогала сдергивать летающего уродца Царицы с потолка. Спрашивала совета, протягивая фотографии, сделанные
Значит, плохо настаивал, - взъерошил волосы. Сам виноват. Увлекшись охотой за фантомом, пустил слюну как сопливый щенок.
Глупец. И зарвался. Хотел щелкнуть по носу мальчишку, решив проучить того, а вышло так, что схлопотал сам. Судьба посмеялась над Альриком и подставила подножку.
Теперь мальчишка снимает сливки, но скоро выдохнется, не сумев обуздать и усмирить.
Удержать бы себя в руках, зная, что к ней прикасается другой, потому что у него есть на то право.
Самое время ставить жирный "неуд" в ведомости напротив фамилии Вулфу.
И все же вопрос не давал покоя. Почему таковое произошло? Каким образом случилось так, что ли-эритроциты в его крови изменили генную цепочку непримечательной студентки и к тому же невидящей?
Впрочем, слепота не могла повлиять на мутацию. К худу или к добру, но достоверно известно, что умение видеть волны не исказило отточенную веками наследственность Альрикового вида.
Хотя бы за дальновидность можно похвалить себя, в частности, за опытные образцы, законсервированные после осмотров. В институте нет необходимого оборудования, но это легко решаемая проблема.
Альрик выбрал номер из списка в телефоне.
– Привет. Нужна твоя лаборатория.
– Смотрю, тоже не спится?
– усмехнулся на том конце абонент.
– Приезжай.
***
– Эва... Ты проспишь экзамен. Эва...
– не унимался шепот.
– Нам нужно идти. Мы и так опоздали.
Я открыла глаза, потягиваясь. Плотно задернутые шторы не смогли спрятать полдень за окном. Ухо уловило чириканье воробьев в парке, взревевший двигатель
Утренний сон принес облегчение, но мышцы снова в тонусе.
– Ну его, этот экзамен, - обняла Мэла.
– Не хочу.
– Нужно, - высвободился он.
– Вставай.
Я воспламенилась мгновенно.
– Конечно, - согласилась ехидно и вскочила с кровати.
– Пойду собираться, - и направилась к выходу. Голышом и покачивая бедрами.
– Эва, - парень очутился впереди, загородив дверь и не давая выйти.
– Что ты творишь?
– То есть?
– состроила невинное лицо.
– Ты сказал: "Собирайся на экзамен". Я и пошла, милый, - обласкала его, обежав пальчиками по лицу, от виска к подбородку.
На мгновение Мэл дезориентировался, но тут же пришел в себя и схватил футболку со спинки кровати.
– Надень.
Я демонстративно надела, посмеиваясь. Мне нравилось испытывать терпение парня и дразнить его.
– Доволен?
Добежав до швабровки, послала воздушный поцелуй от двери, и Мэл закатил глаза к потолку с видом мученика.
Из меня лилось. Нет, из меня фонтанировало желание провоцировать и выводить из равновесия.
Пританцовывая, я выбрала из вороха упаковок самое откровенное белье и надела обкромсанную короткую юбку. Натянув кофточку, подобранную Вивой во время поездки в переулок Первых Аистов, полюбовалась отражением в оконном стекле. Глубокий треугольный вырез смотрелся весьма аппетитно.
Я нравилась себе. Нравилась яркая помада, нравился блеск в глазах, нравились ресницы, выделенные тушью, нравились изгибы бровей. Впору облизнуться.
Зря. Меня снова замутило.
Шубку - на пуговки, сумочку - на плечо и вперед из комнатушки. Я уж и забыла, куда собиралась пойти.
Мэл вышел из пищеблока. Он был в рубашке и при галстуке - как конфетка. Черт, так бы и съела.
– Ты не позавтракала, а перед экзаменом нужно обязательно поесть, - начал выговаривать мне.