Sindroma unicuma. Finalizi

Хол Блэки

– Сильно ушибся?
– спросила я, помогая Мэлу подняться.

– В ней, что ли, рой с пчелами сидел? Вылетели и сбили с ног.

Какие пчелы зимой в столице в сумке у студентки?
– ответил мой красноречивый взгляд.

Мэл вынул куртку и бросил в бак.

– Смотри, вон там. Ничего не видишь?
– показал на тень между переполненными баками, из которых вываливались мешки с мусором.

– Да ну тебя. Нагнал страху. Пошли уже, - сказала

я с дрожью, оглядываясь по сторонам, и мы двинулись дальше.

– Расскажешь об архиве?
– спросил осторожно Мэл.

– Потом как-нибудь, - отозвалась неохотно, и он не стал наставать.

Может, позже откроюсь Мэлу, что архивариус оказался родом с побережья, но не сейчас. Это моё, личное. Разговор со Швабелем Иоганновичем вышел коротким и грустным, и мне хотелось продолжить общение. Ведь не завтра же уедет Штусс. Мэл как-то упомянул, что необходимо оформить кучу бумаг и получить согласие нескольких ведомств для въезда на побережье. Так что я успею поговорить с архивариусом, и не раз. Вдруг мужчина вспомнит что-нибудь интересное из своего детства? Еще потребую от него адрес, чтобы писать письма, и попрошу рассказать о Радике - об его увлечениях, о пристрастиях, о друзьях.

– Ты говорил, что встречался с Рублей, - вспомнила неожиданно. Оказывается, я многое пропустила, потерявшись в закоулках воспоминаний и обид.
– Он тебя не съел? Что сказал?

– Не съел, - улыбнулся Мэл.
– Ну... В общем, разговор получился продуктивным. Эва, я расскажу, и ты снова рассердишься...

– Нет. Обещаю.

– Хорошо, - согласился он.
– В нашей среде заключают браки и налаживают семейные связи, исходя из деловых интересов. Поэтому заверения в горячих чувствах выглядели бы дешевым трюком. Общество не поверит и посмеется. Ты - деловой интерес Рубли. Он хотел повязать Влашека через твой брак с одним из своих родственников. Об этом открыто говорят. А тут вышло, что я спутал карты. Знаешь, какие слухи ходят о Мелёшиных? Мы раньше всех прознали, куда дует ветер, и я пошел по головам ради выгодной партии, заставив тебя принять обязательство. Сгоряча Рубля хотел послать за тобой, чтобы ты подтвердила факт угроз и шантажа.

Премьер-министр запланировал мое замужество?
– ужаснулась я.
– И что дальше?
– ухватилась за Мэла.

– А ничего. Рубля, конечно... э-э-э... погорячился и высказался... м-м-м... весьма эмоционально, но потом признал, что ты оказалась незапланированным бонусом в брачной колоде. Хотя и не отказался от задумки породниться с Влашеками.

– То есть?
– силилась я сообразить. Мозги опухли за время бездействия и работали с трудом.

– Через твою сродную сестру.

– Но ей же пятнадцать!

– Ну и что? Рубля готов вкладывать инвестиции, потому что видит в твоем отце потенциал. И... гуляют слухи, будто бы он рассматривает Влашека в качестве своего преемника, - сообщил спокойно Мэл.

Общество прочит родителю пост премьер-министра?!

– Поэтому я ездил на предварительную встречу с твоим отцом. Во-первых,

сказал напрямик о пожелании Рубли в отношении твоей сестры, а во-вторых, заверил, что наша семья компенсирует Влашекам упущенную выгоду в отношении тебя. Сегодня мой отец должен был встречаться с твоим. Эва, это сложно. Это политика. Мой отец не сегодня-завтра добьется объединения департаментов - своего и Первого. Как думаешь, кто встанет во главе? К тому же мой зять - первый советник Рубли и курирует работу правительственных научных центров. А оба деда - родной и двоюродный - имеют право голоса в Высшем правительственном суде. Так что моему отцу есть что предложить Влашеку в качестве откупа за старшую дочь, то есть за тебя.

Не знаю, что и сказать. Лучше бы не спрашивала, потому что слова Мэла потрясли. Пока я варилась в собственном соку переживаний, выяснилось, что около серой незаметной крыски закрутился клубок политических стратегий и интриг, из которого не выпутаться.

Нужно ли мне всё это? Меня станут учить правильно ходить, говорить и смотреть по сторонам, чтобы не опрофаниться перед высшим обществом и журналистами. Будут следить за каждым шагом и заглядывать в рот. Моего зверя начнут дрессировать и воспитывать.

Не хочу меняться. Хочу вернуть прежнюю жизнь.

– А что сказал отец по поводу сестры?

– У него нет выбора. В любом случае ему пришлось бы родниться с Рублей, коли произошел поворот в карьере.

Запланированное будущее кого угодно ввергнет в отчаяние. Теперь мне стало понятно возмущение сестры Мэла при встрече у лифта. Наверняка Мелёшин-старший держал дочь в качестве козыря в брачных стратегиях клана.

– Отец намекал, что я... не вижу волны?

– Ни слова, ни полслова. По умолчанию мы поняли друг друга. Эва, буду честен. В союзе наших фамилий обе семьи усматривают взаимную выгоду. В данном случае твое невидение не имеет значения.

Иными словами, я пешка, которую толкают в дамки против воли, не спрашивая о желаниях. Отец вырастил меня и дал образование, каждый день рискуя именем и карьерой. Настала пора отдать дочерний долг.

Все проблемы из-за кольца, - посмотрела на Коготь Дьявола, тускло поблескивающий на пальце. Нет, причина была глубже и состояла в том, что отцу следовало перевести меня в колледж на востоке страны, а не в столичный институт, в котором учились Мэл и Петя Рябушкин.

– Получается, нам теперь не деться друг от друга? Чем дальше, тем глубже вязнем.

– А ты хочешь деться?
– посмотрел на меня Мэл.

Я не ответила. Не знаю, чего хочу. Хочу разобраться в себе. Хочу разобраться в своем отношении к Мэлу. В отчаянный момент, когда в комнате Вивы из меня утекали жизненные силы, в голове вспыхнуло, что люблю его. Почему? Что это за чувство?

После нескольких дней отчуждения я испытывала настороженность к Мэлу. И то хорошо, что агрессия растворилась в слезах, выплаканных в подвальном коридоре. Теперь требовалось время, чтобы понять парня и логику его поступков. А если меня разочарует отношение Мэла к жизни? Вдруг выяснится, что у нас совершенно противоположные взгляды на одни и те же проблемы?