Синеволосая ондео

Иолич Ася

Ордалл. С каждым днём радость от предстоящей встречи с Кондой охватывала её всё сильнее, но и тревога тоже росла. Ташта уносил её по дороге вперёд, и она вглядывалась вдаль, пытаясь разобрать, что там, на западе.Ждёт ли её там то, к чему она шла

так долго?

– А мы можем ехать быстрее? – изнывала она на вечернем привале. – Можем?

– Потерпи, – сказал наконец Айол. – Скоро увидишь ты своего мужа.

Аяна терпела из последних сил. Она сдерживала себя столько времени, что теперь всё нетерпение, скопившееся в пути, не давало ей покоя.

– Угомонись, Аяна! Оставь в покое лошадку! – кричала ей Чамэ, когда она, разгорячённая, кругами объезжала повозку после галопа по дороге. – Привяжи его и иди поспи!

Сон не шёл. Она заразила своим нетерпением и остальных, и в деревне, о которой говорила Чамэ, чуть не сломала смычок, пока готовилась выходить в качестве ондео.

– Ну-ка, подойди сюда, девочка, – нахмурилась Анкэ.

Аяна подошла к ней. Анкэ цепко обхватила её лицо ладонями.

– А ну успокойся, Аяна. Посмотри мне в глаза и выдохни. И ещё. Что происходит?

– Мне страшно, – выдохнула Аяна. – Мне страшно так, как не было никогда в жизни, наверное. У меня волосы на затылке дыбом встают. Анкэ, что мне делать?

– Ты сейчас выйдешь с бубном в последний раз. Ты сегодня будешь ондео, а завтра с утра ты увидишь Ордалл и залив, и спустишься

в него Аяной. Почему ты дёргаешь головой?

– У меня в ушах звенит.

– Ничего. Главное, чтоб зрителям этот звон не мешал, заглушая звон бубна. Завтра ещё не наступило. Даже сегодняшний день ещё не закончился!

Трактир был полон народу. Большие столы со скамьями вмещали всех, кто на своём пути решил сделать передышку, поесть, выпить пива или вина, подраться, помириться, поделиться новостями и даже, возможно, договориться о сделке.

Аяна мягко шла по затоптанному, заплёванному, засыпанному кожурой от семечек тёмному полу, между деревянных столов и засаленных стульев трактира, в запахе пота, пивной пены, сушёной рыбы, жареных овощей, разлитого вина, лепёшек с сыром, жареных яиц и каких-то пряных трав. Её нежный сияющий голубой халат с вытканными маленькими цветами тихонько шелестел, широкие рукава холодили запястья, изящно развеваясь в такт её движениям, а голубые волосы рассыпались по плечам и спине.

Она шла и сжимала в одной руке смуглую руку Кимата и гриф своей светлой кемандже, а в другой держала бубен с сотней мелких серебристых колечек, и отчаянно, изо всех сил пыталась стряхнуть с них наконец осколки сегодняшнего дня, за которым там, за гребнем гор, в утреннем весеннем тумане, в завтрашнем дне ждали её Ордалл... и Конда.

 Конец