Сингулярность Смерти
Шрифт:
— Ты знаешь, как обращаться с этим хламом, — заметил Рик, подмигнув ему, когда Глитч в очередной раз справился с поломкой, с которой другие не могли справиться. — Вроде бы не такой уж и новенький.
Глитч почувствовал, как внутри что-то изменилось. Это был момент, когда кто-то признал его вклад, хотя и в шутливой форме. Но он знал: это всё равно было признание, пусть и не полное.
На следующее утро Глитч проснулся от шумных шагов за стеной. Кто-то заходил в его временную "камеру" — на самом деле, ничем не отличавшуюся от старого контейнера, где ему выделили угол
— Глитч, можешь помочь? — женщина с короткими волосами и шрамами, которую он встретил несколько раз в лагере, стояла в дверях. Это была та самая, что говорила о том, как они пытаются не забыть, что они люди. Ее голос был более мягким, чем обычно.
— Конечно, — сказал Глитч, поднимаясь с ящика, на котором сидел.
Он заметил, как её лицо не выражало той настороженности, которая раньше была видна у всех. Она была уверенной, как если бы знал, что может полагаться на него. Это был большой шаг. Не просто в его взаимодействиях с другими, но и в изменении его статуса среди людей.
Она протянула ему небольшой блокнот с перечнем задач, требующих срочного выполнения.
— Нужно перенастроить сети, — сказала она, — мы тут с ребятами пытаемся наладить связь с внешним миром. Ты ведь понимаешь, как это делается, да?
Глитч кивнул, быстро просматривая список. Всё было в его зоне комфорта, но то, как она разговаривала с ним, без излишней настороженности, без недоверия, многое значило. Это был момент, когда он понимал, что уже не просто исполнил пару мелких задач в лагере — теперь его вклад стал важным.
Он не только помог с настройками, но и заметил, как другие начали наблюдать за ним издалека. Это не были те настороженные взгляды, которые он чувствовал в начале. Это был интерес, почти уважение. Рик бросил взгляд, кивнул, и даже несколько других ребят обменялись короткими взглядами. Обычные взгляды среди тех, кто привык выживать, люди, которые понимали, что если кто-то делает работу, значит, его стоит уважать. Неважно, кто он, если помогает.
Наступил вечер, и лагерь начал постепенно погружаться в свою ночную рутину. Глитч сидел за столом, разрабатывая новый способ защиты их компьютеров от вирусов Матрицы. Он слышал, как люди вокруг говорят друг с другом, обменивались новыми данными, планировали дальнейшие шаги. Кто-то смеялся, кто-то громко обсуждал стратегии. Он был частью этого.
Но не сразу он стал чувствовать себя здесь как дома. Он всё равно ощущал остаточное напряжение, когда кто-то за столом останавливался и смотрел на него. Иногда Рик подходил и бросал пару фраз в стиле: "Не хочешь присоединиться к нам на ужин?", но как-то отстранённо. Однако одно из взаимодействий стало поворотным.
Он случайно оказался за столом с Игорем — тем самым парнем, с которым он когда-то чинил устройство. Игорь выглядел более расслабленным, чем прежде, хотя и всё ещё держался настороже. Но когда Глитч наконец-то начал разговор, удивительно для себя, он понял, что Игорь был не так уж и закрыт. Он
— Ты когда-нибудь думал, что будет, если мы отсюда выберемся? — его голос был почти мечтательным.
Глитч удивился, но затем понял, что для Игоря это не просто вопрос о будущем. Это была попытка наладить контакт, спросить его мнение о жизни, которой они живут, о том, как они строят свои жизни среди разрушений. Это был момент доверия.
— Я не знаю, — ответил Глитч, смотря в глаза Игорю. — Но я знаю, что у нас есть шанс. И если мы будем работать вместе, у нас есть шанс выбраться отсюда.
Игорь кивнул, а затем добавил:
— Может, ты и прав. Но кто будет вести нас туда? Мы ведь не знаем, что нас ждёт за пределами Матрицы.
Этот разговор стал важным моментом для Глитча. Игорь, с его собственными сомнениями и переживаниями, стал первым человеком в лагере, с которым он по-настоящему общался на равных. В отличие от всех остальных, Игорь не был для него просто источником информации или участником процесса выживания. Он стал человеком, с которым он мог вести разговор.
С каждым днём Глитч ощущал, как его репутация и доверие окружающих растут. Но он также понял, что его место здесь — это не просто место среди людей, это место в их коллективной борьбе. Он не был одним из тех, кто мог бы исчезнуть, если его не заметят. Его труд был важен, его слова начали звучать не как пустая болтовня, а как мнение, которое имеет вес.
И всё же, даже несмотря на эту перемену, он чувствовал, что до конца здесь его не приняли. Но был момент, когда он, сидя в тени лагеря и слушая вечерний разговор, понял, что никто больше не смотрит на него как на чужака. И это было достаточно, чтобы понять: он здесь не зря.
Глитч стоял у рабочего стола в углу лагеря, сосредоточенно ковыряясь в старом устройстве, пытаясь настроить его на новый поток данных. Шум вокруг продолжал нарастать, люди перемещались, беседовали, шутки и смех переплетались с рабочими обсуждениями. Он всё больше привыкал к этим звукам, к этому хаосу, но в какой-то момент всё это начинало казаться немного… пустым.
Он потёр глаза, потянулся и взглянул в сторону. Там, у одного из столов, сидела девушка — высокая, с тёмными волосами, собранными в небрежный хвост. Она была окружена группой людей, но, несмотря на шум, Глитч заметил, как она выделяется. Она была одной из тех, кто всегда держался немного в стороне, но её взгляд — тот самый, холодный и отстранённый — не мог не привлечь его внимания.
Он хотел пройти мимо, но что-то заставило его замедлить шаг. Девушка заметила его взгляд и на мгновение взглянула в его сторону. Он замер, и тут она резко отвернулась, начав что-то быстро писать на планшете. Глитч вздохнул, пытаясь себя успокоить. Он ведь только пришёл сюда, он ещё не знал, как здесь всё устроено. Но почему-то чувство любопытства не отпускало его.
В следующий раз, когда он пересекал тот же участок лагеря, он заметил её снова. Она была одна, сидела на стуле, задумчиво смотря на экран перед собой, а её взгляд был каким-то… напряжённым. Как если бы она всё время искала что-то или кого-то.