Синий, который красный
Шрифт:
Артемагиня несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь.
— Заслоните меня хоть немного, — прошептала она. — Кристо, что у них по стенам висит?
По стенам висели рога, пара веников полыни и чьи-то закинутые на гвоздик портянки. Для ароматизации помещения, наверное. Но Кристо вопрос понял и головой крутил очень определенно. В каждой таверне или харчевне, где собирается разного рода люд, как известно, на стене висит пара определителей магии. Ведь по роже-то не всегда определишь: маг тот, с кем ты решил в кости сыграть, или
— Два грибных лихтарника, — Кристо кивнул сначала на одну стену, потом на другую. — Телесную магию засекают сразу.
— Артемагию чувствуют?
А ему-то откуда знать. Но Дара уже решила, что если молчит — значит, согласен, потихоньку вытащила из рукава какой-то камешек и начала «вязать» над ним пальцами под столом.
А сама еще при этом им с Ковальски улыбается. И хмель изображает — не забыла ведь. И как будто что-то такое говорит, вроде как успокаивает, а на самом деле речь — серьезнее некуда:
— Простейший артефакт на аннулирование действия спиртного. Не знаю, насколько правильно я его смогу создать в таких условиях…
— А чего, такое есть?! — выпучил глаза Кристо. На него не обратили внимания.
— И не знаю, сколько он будет работать. Постарайся не затягивать. Если он вдруг потеряет силу на середине вашей игры — к концу ты все равно свалишься первым.
Она сделала вид, что пожимает Максу руку, при этом оглянулась на лихтарники. Они молчали и не мигали. Макс перехватил ее взгляд.
— Не засекли артемагию?
— Наверное, — понадеялась Дара.
Бак уже занял свое место и поглядывал на них нетерпеливо. Еще стаканом по столу постукивал с вызывающим видом. Вокруг него толпились местные, организованно и привычно собирали ставки.
Похоже было, что ставки тут делались только на одного.
Ковальски сделал вид, что поправляет воротник, сам почти незаметно забросил за него камешек-артефакт — чтобы был контакт с телом. Потом поднялся, прошел между столами и сел напротив Бака. Тот растянулся в щербатой усмешке и обдал такой волной перегара, что у Ковальски заслезились глаза.
— Ты хоть скажи, чего на могилке-то написать.
— «Он всю жизнь мечтал помереть именно так», — отозвался Макс, кладя пальцы на стакан с ирисовкой, как на ствол любимой «беретты».
Ответ вызвал одобрительные смешки — на это и было рассчитано. Местные просто не услышали иронию в тоне. Алкоголь — бр-р! — да еще незнакомый, да в таких дозах…
— Дракон на взлет! — вальяжно сказал Бак и опрокинул в себя первую порцию голубовато-фиолетовой прозрачной водки. Пили особыми стаканчиками, малыми, наполняя их до самых краев. Публика следила, чтобы наполняющие работали без обмана.
— Шасси убрать, — в тон противнику согласился Макс и вылил в себя свою порцию.
Он
Больно — значит живой. Ковальски, соберись, это ж не пулевое ранение, это только водка! И, по крайней мере, у нее приятный аромат ириса, и она не воняет чем-то вроде жженых носков.
Позитив растворился, как только Макс вспомнил, что это была первая порция.
Дара с самого начала хотела было подойти, стать рядом с Максом, но Кристо вовремя ее осадил.
— Куда? Тебе отсюда не видно?
Видно-то видно, но девчонка точно думала, если что, вмешаться. Зря она так. Если она в эту толпу ввяжется, так кто-нибудь ее точно ущипнет, и не один раз. А она — артефактор, да еще с этими своими чертями в омутах. От этой харчевни только синее рыло потом останется, и то будет где-нибудь в небе летать, дракси распугивать.
И Кристо идти было нельзя. По прикиду ж видно — не из работяг, а со Школьного плато, стало быть, маг, стало быть, немножко жулик. Вот и приходилось им со своего места смотреть, как там отдувается Ковальски.
И тут, как назло, подал голос забулдыга.
Вторично отлип усами от стола, продрал глаза, увидел Кристо и прямо расцвел, будто что-то важное вспомнил.
— А тебе эт-та… Прыгунки найти, да? Так мимо Холдонова Холма, через Кислотницу, и потом на запад, в Минорные леса, вы к утру бы как раз и добрались…
И треснулся лбом в столешницу так, что гул по таверне пошел, и еще и захрапел. Тоненько так. Жалостно.
Кристо почувствовал, что пора спасаться, а то от него самого сейчас только крашеные пряди останутся.
— Да я ж не знал, что он так… Да я ж это ненарочно! Вообще, это не я, это все он!
Дара разжала стиснутые кулаки. Посмотрела на Ковальски, а тот как раз в себя опрокинул уже какой-то подозрительный по счету стакан.
— Надо его забирать.
— А ты попробуй, — предложил Кристо. — Да на тебя вся таверна кинется!
Он был прав. Все, кто был в таверне, подтянулись потихоньку к «водочным дуэлянтам», перекидывались фразочками, спорили — одним словом, наслаждались:
— Не, глянь, налил не с краями, пусть доливает!
— Да, как же, доливает, а как это потом до рта донести?
— Языком пущай выхлебывает, чего неясно?
— Откуда этот, с непонятным носом?
— Да должно, из Шанжана. Городские, залётные, с ними-то… потеха. Против Бака-то играть…
— Я в тот раз с двух бутылок грохнулся, могу поспорить, он первую не допьет.
— Давай спорить. Он все равно уже вторую начинает.
Люд набрался опытный и не очень-то болеющий за Макса. Каждый из присутствующих в свое время сразился с Баком на его арене, и каждому не повезло. Кому охота, чтобы новичок оказался крепче тебя.