Синий, который красный
Шрифт:
Дара уже начинала забывать, что ненавидит Ковальски. Эти двое минут десять распивали бутылку верескового пива, выпили ровно нисколько, но бросали на пару напротив такие взгляды…
— Ничего не понимаю… он талантливо играет или реально дурнеет? — беспокоилась артемагиня.
— Куда уж! — процедил Макс, обводя пальцем нетронутый стакан.
А Кристо тем временем мигнул напарнице, чтобы успокоить, и перешел к заключительной, самой драматической части: пьяные слезы.
— И как мне найти своего друу-у-уга? — взывал он
Видно, с жалостью — это он перегнул. Мужичок так проникся этой самой жалостью, что пришел в непривычное для себя состояние: протрезвел и стал активен.
— Как так, никто не знает? — громыхнул он и бухнул кулаком по столу. — Ты не реви, парень, сейчас всех найдем, сейчас мы тебе найдем… вот Бак — он же точно знает, он все тут знает! — и заревел на всю таверну, чтоб ему смурлятник разорвало: — Бак! Тут нужно найти Прыгунки!!
А потом еще булькнул ирисовки, икнул — и мордой в стол, только его и видели. Кристо замер на перекрестье взглядов всей таверны, как пришпиленный. Особенно пришпиливали его взгляды Ковальски и Дары.
Из дымного закута выступил мордастый, приземистый мужичок со здоровыми мешками под глазами. Мужичок держал себя хозяином, или самое малое, — почетным гостем.
— Это тебе, что ли, Прыгунки нужны?
— Ага, — сказал задуревший Кристо и решил, что одному помирать как-то неловко: — Нам.
И обвел рукой Дару и Ковальски. Девчонка сразу попыталась вскочить, шипя, как кошка, которой прижало хвост, но Макс дернул ее за локоть и усадил рядом.
— Мы заплатим, — спокойно понижая голос, уточнил Ковальски.
К их столику начали потихоньку подтягиваться другие завсегдатаи. Музычка смолкла. Бак цыкнул зубом и подозрительно прищурил глаз.
— Кордонщики платят. Ты разве из них?
— А разве похож?
— Глаза похожи. А остальная рожа — нет. Нос особенно.
Вот спасибо. Хоть здесь этот утонченный атрибут сослужил добрую службу…
— Значит, дорогу не подскажешь?
— Подскажу, — но Бак подобрел как-то внезапно и зловредно, и наверняка в свою пользу. — Всё подскажу, если ты меня в «синюшники» переиграешь.
Дара посмотрела с непониманием и покачала головой, а Кристо заявил с широкой ухмылкой:
— Да не вопрос. Прямо сейчас?
— Десять минут вам дам попрощаться, — ухмыльнулся Бак. — Пока ставки примут. Только улизнуть отсюда не думайте.
И точно, бежать было некуда, несколько здоровых горняков уже замуровали дверь телами своих упившихся до невменяемого состояния товарищей. Остальные деловито хлопотали над одним из столов таверны: уставляли его стаканчиками, кто-то тащил бутылки с ирисовкой… Ковальски хватило одного взгляда.
— Игра в «кто кого перепьет»?
Кристо благостно кивнул и потянулся за своим стаканом, но Дара уже убрала
— И это наверняка местный чемпион, так?
Кристо кивнул уже не так благостно.
— Молодые люди, — пробормотал Ковальски, — а через окна смыться не выйдет?
Удивляться тому, что его втравили в очередную неприятность, сил уже не было. День, в конце концов, не задался со вчерашнего дня.
Кристо хихикнул, а Дара усмехнулась неприятно:
— Трусишь?
— Не пью. Вообще.
Кристо почувствовал, что трезвеет.
На самом деле Макс не употреблял спиртного с лет с восемнадцати, когда на вечеринке его в первый и в последний раз развезло на исповедь. Не очень-то здорово наутро вспоминать, как ты вовсю изливаешь свои взгляды на жизнь менее пьяному другу, а через неделю прослыть в колледже одержимым маньяком-трудоголиком и к тому же фискалом. Алкоголь снижает контроль, понял Макс, и больше капли в рот не взял, но зато поднаторел притворяться пьяным и фиксировать признания сначала однокурсников, а потом коллег. Отлично помогало пробиваться. Хотя он не мог побороть в себе гадливости, когда видел, как еще недавно подтянутые, уверенные в себе люди вальсируют с вешалкой для пальто, блюют в хрустальную вазу или пытаются напевать блюз в его собственную, Максову жилетку.
И понять этого не мог. А если уж нужно иметь вредные привычки — он выбрал кофеин и не изменял ему ни разу за двадцать с лишним лет.
— Я тебя прикончу, — пообещала Дара тихим, но страшным голосом в адрес Кристо. — Запру в спальне Бестии в одних подштанниках.
Остатки хмеля слетели с парня быстрее, чем стриж — с почтового шестка.
— Думайте лучше, а не болтайте! — огрызнулся он. — Я свое дело сделал.
На этот раз Даре пришлось удерживать Макса, а это далось с немаленьким трудом.
— Сделал свое дело? — прошипела артемагиня. — Вот и пей за него, так у нас будет больше шансов.
— Да Бак не будет со мной играть в «синюшники», по мне же видно, что я маг! — подумав, Кристо добавил: — И чего ты паришься? Ну, подумаешь, помрет на середине игры — так проблемой меньше, скажем, не срослось чего-то у нас с Оплотом Одонара…
На середине игры? Ему бы треть продержаться. Макс прекрасно знал о влиянии, которое алкоголь может оказать на не привыкший к нему организм. Дело действительно пахло не игрой, но могилой.
Он и Дара синхронно осмотрели окна — узкие, не выпрыгнуть. Дверь загорожена, а ввязываться в драку — совсем не то, чего они хотели с самого начала. Как тогда дорогу узнавать?
— Выхода нет, молодые люди, — проворчал Ковальски. — Спешно думайте, как я могу победить в этом перепитии.
— А ты бахни сразу три бутыли, — предложил Кристо. — Помрешь, зато победишь.
Он отчасти злорадствовал по поводу положения, в которое они вляпались. Им-то с Дарой по местным традициям ничего не угрожало…