Синий, который красный

Кисель Елена Владимировна

— Хрень какая-то, — истинно контрабандным образом просветила она окружающих.

Бестия удержалась от комментария.

— Какого Холдорна вы сгрудились перед воротами, когда нападение может последовать из любой точки?! Немедленно за ограду, боевые посты ко всем входам в артефакторий, контрабандисты могут появиться…

— Лет через двадцать, — сумрачно возвестила не менее радужная Дара, ступая на целестийскую траву, потоптанную нежитью. — Если, конечно, отмоются к тому времени.

Бестия обернулась, но вгляделась не в нее, а в шагнувшего

вслед за ней Макса.

— Что?

— Нападения не будет, — лаконично обрисовал Ковальски, — стоит дать знать в этот ваш Семицветник. Если хотят — могут забрать остатки Прыгунков с площадки от Кислотницы.

— Только пусть не забудут запастись хорошими духами, — встряла Мелита, — потому что там… ой.

Она смолкла, напоровшись на режущий взгляд Бестии. Паж Альтау помолчала немного, оглядывая всех пятерых. Потом спросила, медленно выжимая из себя слова:

— Как вы это сделали?

— Ты не поверишь, — отозвался мстительный Макс, — не мечом и не магией.

Он направился ко входу в Одонар, подвинув плечом Экстера Мечтателя. Остальные артефакторы посторонились с дороги сами. Озз Фингал, правда, попытался потянуть Макса за рукав в целебню, бормоча что-то о том, как выматывают подвиги. Озз тут же обзавелся новым коллекционным синяком и на этом успокоился.

Дара отчаянно ловила взгляд директора и дождалась теплого благодарного кивка, выполненного, впрочем, все с той же грустью.

— Детям нужно отдохнуть, Фелла, — заговорил Экстер тихо, — у них мы выясним все, что требуется, чуть попозже. Пока же можно расспросить Макса, думаю, он не откажется… кстати, где он?

То, что Ковальски совсем недавно отодвинул его с дороги, прошло мимо внимания Экстера. Мечтатель всегда предпочитал не заморачиваться житейскими мелочами.

Артефакторы с любопытством вперили взгляды в мрачное лицо руководителя поиском. Фелла была откровенно взбешена тем, что у нее отняли сразу два подвига: не пришлось поучаствовать в долгожданной битве против Прыгунков, а нежить была обращена в бегство… ну да, лютней. Но спорить она не стала.

— Распоряжайся, Мечтатель. Пожалуй, я займусь Гидрой Гекаты.

Экстер побледнел еще больше, догадливый Фрикс отступил назад, предчувствуя бурю, а Дара немедленно одобрила решение завуча:

— Вот это правильно! Площадка у Кислотницы здоровая, и нужен настоящий профессионал, чтобы собрать осколки.

— Собрать оскол…

Практёры и практиканты мудро ретировались из-за спин своих наставников. Кристо присел на полусогнутых ногах, пытаясь слиться с перламутровым панцирем эмельхатины. Нольдиус и Мелита на всякий случай поставили щиты, он — телесный, она — артемагический.

Мечтатель оценивающе взвесил сначала меч, потом лютню, машинально всучил клинок возникшему поблизости Хету и провел по струнам.

Грустная музычка немного приглушила гневные вопли Бестии, которая узнала об афере, провернутой Максом и остальными.

Для пущей праведности этим воплям не помешало бы содержать в себе немного меньше злобной

зависти воина, у которого за день отобрали уже третий великий подвиг.

Эпилог

— Ох, Фелла, прости! Я не ожидал тебя здесь встретить…

Мечтатель стремительно начал заливаться ровным, почти юношеским и очень к его лицу не идущим румянцем. Глава звеньев, с которой он столкнулся на углу одной из аллей, потерла грудь и ответила холодно:

— Сегодня в саду не протолкнуться. И всё же я ожидала, что не встречу здесь тебя. Скажу больше, я на это надеялась.

Бестия никак не могла перекипеть после своего отчета Магистериуму. «…а потом нежить бежала от лютни Мечтателя» — «От… лютни? Сияющая Фелла, он что, играл?!» — «Увольте, Магистр, если бы он заиграл, в бегство обратились бы артефакторы!» — «Но ведь это все равно был поступок, достойный Витязя!» — «Р-р-р…».

— Ты, наверное, ищешь боевое звено Дары?

— Нет, — отрезала Фелла и приняла самый неприступный вид.

— Но мне казалось, те сведения, которые ты получила в Магистериуме…

— Я помню об этих сведениях, Мечтатель. И я помню о твоих поручениях. Я не забываю того, что касается, — подчеркивая слово, — работы. Ты дашь пройти или нет?

— Но я просто… — директор понизил голос. — Там кто-нибудь уцелел? На площадке у Кислотницы?

Фелла Бестия скрестила руки на груди, отчего начала выглядеть крепостью, готовой выдержать длительную осаду.

— Невероятно. Так три дня ты шатался по артефакторию сам не свой только потому, что тебя беспокоили судьбы этих подонков из Прыгунков?

— Они не подонки, — тихо ответил Мечтатель, но в глазах у него в этот момент было упрямство, свойственное всем высокочувствительным натурам, едва только речь заходит о делах духовных.

— Выжило сто сорок или около того, — Бестия неприятно хмыкнула, — непонятно, каким путем, правда… Но после встречи с Большим Фуфуней все они выглядят и пахнут так… Кто-то ранен, два десятка главных дожидаются суда — думаю, им светит блаженство в Сердоликовом блоке. Остальных пока что допрашивают, но никого не препроводили в тюрьму: Магистрат решил придерживаться курса экономии парфюмерных изделий. К тому же там все вопят о своем раскаянии и готовности сотрудничать, а большая часть эмельхатин основательно выведена из строя — восстановятся, конечно, но вот когда… Без Эльзы эти молодчики не восстановят ничего, всё держалось на ней.

— Похороны…?

— Ты волновался и об этом? Право, не устаю удивляться, сколько дури может помещаться в одной голове. Ее похоронили. Точнее, голову — все, что осталось.

— Но Макс…

— Да, Ковальски стрелял в грудь, но осталась голова. Там была нежить… Холдон побери, Мечтатель, тебе какая разница?!

Экстер, и без того смущенный, смутился еще больше. Под немигающим взором Феллы он неопределенно пожал плечами и пробормотал:

— Да, извини, наверное, никакой. Ах, Браслет…